понадобилось совсем немного времени, дабы выяснить, что слова нанятого им парня не соответствуют действительности и что его настоящее имя – Энри Форжес. Оказалось, что азорец сбежал с предыдущего своего корабля, но Масгрейва это совершенно не обеспокоило. Ему было не привыкать к подчиненным с фальшивыми именами, и в его планы не входило посещение мест, где у Форжеса мог возникнуть соблазн бежать.
Больше внимания заслуживала в высшей степени отталкивающая внешность их нового повара, чей нос был как будто сожран чем-то вроде проказы. Заинтересовавшись этим, Райналь стал задавать ему множество вопросов о его прошлом, на которые азорец охотно отвечал. Он рассказал, что впервые попал на корабль десять лет назад в возрасте тринадцати лет. Капитан американского китобойного судна посетил его остров, чтобы нанять юнгу, и он не упустил возможности повидать мир. В то время Форжес обладал достаточно привлекательной внешностью, но в одном из последующих плаваний он заболел обезображивающим недугом. Другие члены экипажа испытывали такое отвращение к его уродству и настолько боялись заразиться сами, что он, по его словам, упросил капитана высадить его на берег на островах Самоа. К счастью, туземцы выходили его и он выздоровел. Больше того, поведал он далее, они довольно сильно привязались к нему и были так расстроены, когда он поплыл к проходящему судну, что стали его преследовать с топорами, дубинами и копьями. Если бы с корабля не поспешили спустить шлюпку, туземцы могли бы убить его, но ему все-таки удалось удрать под яростный рев разочарованных аборигенов. «Весьма занятная история», – охотно признал изрядно подивившийся Райналь.
Как только Форжес поставил крестик на судовых документах, экипаж был укомплектован – пять человек четырех национальностей, говорящие на четырех разных языках и с очень разными характерами. Замкнутость норвежца Алика, несомненно очень опытного моряка, порой граничила с грубостью, в то время как умелый и ловкий англичанин Джордж оказался намного более общительным, а Энри, повар с Азорских островов, был попросту болтлив. Капитан Масгрейв уже проявлял признаки присущей ему меланхолии, однако именно жизнерадостного по натуре Франсуа Райналя неожиданно обуял страх, побудивший его принять кое-какие меры запоздалой предосторожности.
Первым делом он отправился к дяде Масгрейва и Сарпи и попросил их торжественно пообещать, что, если шхуна не вернется в течение четырех месяцев после отплытия, они отправят за ними поисковую группу. После того как они отказались сделать это, сославшись на слишком большие затраты, он потребовал сообщить об исчезнувшей шхуне властям Нового Южного Уэльса. Правительство, несомненно, вышлет военный корабль из приписанных к базе или по меньшей мере разошлет сообщения всем судам, находящимся в том районе. Райналь настаивал на подобной гарантии, пытаясь объяснить ее благоразумность. Пять человек собирались отправиться в одно из самых опасных морей на земном шаре, карты которого к тому же были приблизительными