при этом не показаться уж слишком высокомерной. – Я больше интересуюсь тем, что с помощью слов обретает свое существование, чем каким-либо оккультизмом, способным узреть скрытое знание.
– А если то, что обретает существование посредством слов, и скрытое знание – одно и то же?
– Я так не думаю, – сказала Биби.
Ястребиноглазая гадалка, казалось, искала глубину во взгляде Биби, словно настоящая хищная птица, что парит в океане воздуха и всматривается в луг далеко внизу в поисках мышки, чтобы обрушиться на нее сверху и сцапать. Потом Калида откинулась на спинку стула. Крылья льняных волос сомкнулись по сторонам лица женщины, прикрывая ей уши. Она вновь отпила вина, прикончив полбокала зараз.
– Ты заперла дверь в квартиру, когда вошла?
Биби кивнула.
– Да.
– А второй выход есть?
– Нет.
– А окна закрыты?
– Да.
– Тогда чем раньше начнем, тем быстрее закончим. Чем быстрее сделаем, тем безопаснее.
Гадалка смахнула костяшки с буквами со стола в серебряную мисочку. Кольца ловили на себя отблески свечей. Биби отпила вина и принялась его смаковать, обдумывая, не обидятся ли ее родители, если она откажется от второй части подарка и отошлет женщину.
Калида поставила мисочку на стол. Из пакетика с иглами женщина вытащила самую длинную иглу, поднесла кончик к пламени свечи, а потом положила ее на сложенную белую ткань. Открутив крышечку бутылочки с медицинским спиртом, Калида засунула большой палец левой руки в горлышко и подержала его немного в спирте. Затем она закрутила крышечку.
Когда гадалка правой рукой взяла иголку длиной в два дюйма, Биби воскликнула:
– Ну, вы ведь не серьезно?
Калида заговорила мягким голосом на незнакомом Биби языке. Женщина вогнала иглу себе в подушечку большого пальца, не под ноготь, а сбоку, пронзив плоть насквозь. Теперь ушко торчало с одной стороны, а сверкающее острие – с другой. Примерно третья часть иглы скрылись в ее плоти.
– Какого черта?! – воскликнула Биби, когда кровь полилась из двух ранок на белую ткань.
Калида произнесла несколько слов на загадочном языке, а затем сквозь стиснутые зубы прошипела, превозмогая боль:
– Твой скептицизм мешает мне помогать тебе. Я вынуждена преодолевать твое неверие. Ничто так не содействует концентрации воли, как боль.
– Это дурость.
– Если ты не прекратишь бесполезные комментарии, – предупредила гадалка, – мне придется проткнуть себе другой иглой ладонь.
– Не придется, мы можем сейчас все это прекратить.
Биби оттолкнула назад стул, на котором сидела.
Лицо Калиды исказила гримаса.
– Мы начали сеанс. Мы должны его закончить, закрыть дверь, которую я распахнула, а не то эти парапсихические ударные волны, упомянутые мною прежде, ничем не остановить. Они радиомаяки, чей зов непреодолимо завлекателен. Если эти люди придут, то ты им