день сулит новые радости, – говорит он, словно вчера ничего не произошло.
– Ну, знаешь… – я обрываю фразу.
Мне, разумеется, хотелось спросить, какая же радость была мне дарована вчера, но я вовремя остановилась. Я уже поняла, что не следует играть с огнем и что в моей теперешней ситуации нужно держать рот на замке. Я в проигрышном положении, в этом нет никаких сомнений. И все же солнце за окном и ароматный кофе в чашке придают мне оптимизма. Все будет хорошо, не может быть иначе! В конце концов, мы приехали сюда ненадолго, лишь на время отпуска, а время бежит быстро.
– Может, сегодня ты все-таки представишь меня хоть кому-нибудь? – спрашиваю я, садясь в постели. – Или, точнее, представишь хоть кого-нибудь мне? Ведь они все и так знают, кто я такая, – уточняю вопрос, вспоминая свои ночные размышления.
– Для начала позавтракай, а затем моя младшая сестра обо всем позаботится. – Последние слова Ахмед произносит с облегченным вздохом. – Я еду в город. Проведаю старые места, посмотрю, что здесь изменилось за время моего отсутствия, – делится муж со мной своими планами. – Самира придет за тобой где-то минут через пятнадцать, так что фиса, фиса, – говорит он, уже направляясь к дверям.
– Что-что? – не понимаю я.
– До встречи вечером, кошечка! – кричит он уже из-за дверей. – Желаю хорошо провести время!
Я даже не успела ему заявить, что приехала сюда с ним, а значит, это он, мой муж, должен уделять мне внимание. Должно быть, этого он и хотел – пользуясь моей растерянностью, сбыть меня с рук!
Сижу на постели и хлебаю кофе вперемешку с солеными слезами. Вдруг слышу детский смех во дворе. Это же Марыся! А я и не слышала, как она встала… Господи, что же я за мать такая! Хорошо, что моя доченька везде чувствует себя как дома.
В двери стучат.
– Кто там? – спрашиваю тихим, чуть дрожащим голосом.
Вместо ответа в комнату входит красивая молодая девушка с копной вьющихся черных волос надо лбом.
– Ахлян, ана Самира. My name is Samira[9], – говорит она с приятной, искренней улыбкой. Слава богу, она знает английский!
Я склоняю голову, желая украдкой утереть слезы.
– Эй, Блонди, что случилось? – спрашивает она, присаживаясь на край кровати. – Нельзя плакать в первый же день на новом месте. Это приносит неудачу. – С обеспокоенностью глядя на меня, она осторожно берет мою руку в свою.
В ее глазах я вижу огоньки радости и озорной блеск. Это сразу поднимает мне настроение, и я чувствую, что готова полюбить эту девушку.
– Все в порядке. Просто у меня болит голова, – словно по нотам, лгу я, а она отлично понимает, что это вранье.
– Знаешь, что лучше всего помогает от печали? – спрашивает она и вновь лучисто улыбается. – Особенно женщинам…
– Ну и что же? – вздыхаю я и бросаю на нее шаловливый взгляд. – Хороший секс?
Будто ошпаренная, Самира отпускает мою руку и вскакивает с места.
– Тише, тише!!! – кричит она. – Я ведь не замужем, мне нельзя говорить