Таня Валько

Арабская дочь


Скачать книгу

туловище изувечено, искалечено и покрыто многочисленными фиолетовыми синяками и бордовыми гематомами. Из таза торчит большая белая кость, которая прорезала, как ножом, нежную светлую кожу. Ноги сломаны в паре мест, но видно, что когда-то они были стройными и длинными. Одна вывернутая нога со скрученной стопой без пальцев отекла больше, чем остальные части тела.

      – Бедолага, – шепчет Малика. – Под что же она попала: грузовик, трактор, танк или комбайн?

      – Неплох еще мчащийся прицеп для перевозки новых автомобилей, – уточняет патологоанатом. – Парень не мог ее объехать, так как товар стоит пару сотен миллионов. Если бы его выбросило в кювет, он не смог бы выплатить долг до конца жизни. Как видишь, безопасность ничего не стоит. Поэтому он и протянул тело пару метров под колесами. Считаю, что она еще прекрасно выглядит.

      В эту минуту Ахмед опирается обеими руками о холодную металлическую койку и начинает издавать вполне понятные звуки.

      – Только не вздумай мне тут блевать! – кричит врач, оттаскивая шатающегося мужчину. – Твоя жена? Говори и проваливай! – Произнося это, он поднимает ладонь самоубийцы вместе с затвердевшей после смерти рукой и частью изувеченного тела.

      – Да-а-а-а-а!..

      Ахмед, с трудом держась на ногах, бежит к стеклянной двери, но в последнюю секунду не выдерживает и смрадная струя окатывает и нишу, и ближайшую стену.

      – Ты, сын осла! И кто это будет убирать?!

      – Я компенсирую вам убытки.

      Малика быстро всовывает в открытую ладонь патологоанатома пятисотдинаровую купюру.

      – Сверх оговоренной суммы, да? – вполне довольный патологоанатом уже не обращает внимания на недопереваренные остатки пищи на стене прозекторской.

      – Конечно, kalima bil kalima[5]. Я всегда держу слово. Запишите имя и фамилию: Дорота Салими, двадцать шесть лет, жена Ахмеда, национальность – полька. Погибла поздно вечером седьмого ноября.

      – Да, уже записал.

      – Транспорт и все формальности на кладбище в Айнзаре будут согласованы? – Ледяной тон Малики заставляет патологоанатома насторожиться. – Полицейский из дорожной службы уже ждет меня?

      – Да, нужно торопиться. Он молод и глуп, но я хорошо знаю его напарника. У тебя есть средства? Ведь им тоже нужно кое-что дать на лапу.

      – Конечно, но не знаю, хватит ли на двоих. – Она сердито поджимает губы.

      – Здесь не сэкономишь, женщина. Вытянуть брата из тюрьмы и смыть позор с семьи будет куда дороже.

      – Это какое-то чертово недоразумение, ja saida[6].

      Молодой служащий держит Малику и Ахмеда в зале допросов, и глаза его бегают.

      – У меня есть фото! Самоубийца была одета в арабскую деревенскую одежду! Кому и как вы хотите заморочить голову?

      – Дорота любила носить традиционную одежду.

      Малика не дает сбить себя с толку и молниеносно наносит ответный удар. Ее брат, бледный, как труп, сидит, съежившись, на твердом деревянном стуле и пялится в пыльный пол.

      – Так девушка хотела