приблизиться к Нему, приблизиться настолько, чтобы стать подобными Ему и после смерти слиться с Ним в единое целое. Но, воспользовавшись данной свободной волей, мы не захотели идти по пути к Нему. Мы пошли по пути от него. Как говорил Ницше: «Вы предпочли вернуться к состоянию зверя, чем превзойти человека!» А теперь человека и вовсе не осталось, потому что он весь ушел в предметы, и душу окончательно поглотила материя. Тысячу раз верно: «Не бойся плоти и не люби ее. Если ты боишься ее, она будет господствовать над тобой. Если ты полюбишь ее, она поглотит тебя».
Деснин удивлялся все больше и больше. Ему вспомнился ночной разговор с Никодимом. Тогда старый священник смог разубедить его в одной идее, но теперь этот странный попутчик словно заочно перечил Никодиму.
– Жизнь – это существование души, а тела – это всего лишь презренная материя. Жаль только, что у некоторых душа настолько оматерилась, что неразрывно слилась с телом. Что ж. Для таких смерть наступит вместе с прекращением биологического существования. Но что их жалеть? Ведь они уже и не люди вовсе, а так – бродячая материя, и все. «Но животворит Дух, плоть не приносит никакой пользы, и всякое древо, не приносящее хорошего плода, срубают и бросают в огонь».
– Это что-то из Евангелия? – силился вспомнить Деснин.
– Да, оттуда. Ты, я вижу, читал?
– Читал, да только не все понял.
– Ничего, и попы половину не понимают. Вот спроси их, о чем это: «Если смоковница не приносит плода – сруби ее». Не ответят. А это: «Соль хороша; но если и соль станет пресной, чем вернуть ей соленость? Она не годится ни в землю, ни в навозную кучу; ее выбрасывают». Это как раз о тех, у кого душа ампутирована.
– То сжигают, это выбрасывают, а людей, стало быть, убивают?
– Хм, – вопрос ничуть не смутил попутчика. – Смерть плоти не страшна – ведь душа-то остается. Страшно, когда умирает душа, а остается лишь плоть. Так-то вот.
«Ну уж у меня-то она, эта самая душа, есть, – думал про себя Деснин. – Есть! Никодим мне ее вернул. О, что это за человек, способный возвратить душу, и что это такое – обрести ее вновь, покой обрести и коснуться благодати. И все это он, Никодим, сделал, он – залог всего…»
Велика потребность русского человека обрести святыню или святого, который не подведет, не изменит, перед которым можно просто пасть на колени, поклониться ему. И легче жить станет, потому что если кругом зло и несправедливость, если неправда кругом, то все равно – вот он – есть на земле святой и праведный, у него правда, в нем; значит, не умирает она, а, стало быть, когда-нибудь воцарится и по всей земле. Непременно – чтоб по всей земле. Мало русскому человеку правды лишь для себя.
Именно это хотел сказать Деснин этому странному пессимисту, а затем пригласить его с собой к Никодиму, чтоб увеличилось число, чтобы больше правды стало на земле. Но как-то так получилось, что он вдруг стал рассказывать не о Никодиме,