рацию. – Правда, все сроки вышли.
– Идём к нему! – Роман, кажется, не просто идти, а бежать готов.
– Ждать будем, – ответил Матвей.
– Не буду из принципа! – заявил Роман. – И весь день буду думать: наша дружба – дружба или не дружба! Друг ты мне или не друг! В огонь и в воду? А может, на лавочке посидеть!
И демонстративно отвернулся. Матвей стоял и не знал, что делать. Плохим другом быть ему не хотелось. А вот, получается, оказался.
Дверь открылась, и на крыльцо вышла Лариса. Она окинула всех троих внимательным взглядом и спросила:
– Кого хороним? Впрочем, эти двое, – последовал небрежный жест в направлении Матвея и Романа, – меня не особенно интересуют. А ты, сестрища, почему такая мрачная?
– А если бы к тебе с просьбой обратились? – обречённо произнёс Матвей.
– С какой просьбой? – спросила Лариса. – Просьба обязательному исполнению не подлежит.
– Если бы ко мне с просьбой… – начал Роман.
– Вот я и обращаюсь к тебе с просьбой! – выкрикнул Матвей и убежал.
Роман растерялся. По крайней мере, вид у него был растерянный.
– Мы планировали… – пробормотал он.
– Иди! – крикнула Арина. – С медведем, который в тот раз Лариску обрызгал, ты всё равно не подружишься. А животное ты – общественное!
– Две сестры, а обе… – Роман пытался подыскать подходящие слова. – А ты, Арина, ещё и стихи сочиняешь! – выкрикнул в отчаянии.
– Иди уже, – усмехнулась Лариса.
И Роман убежал.
– А ветер дул и расплетал нам кудри и распрямлял извилины в мозгу, – продекламировала Арина.
– Умеешь ты сказать, Аринка! – вслух позавидовала Лариса. – Хотя у Ромки и нет кудрей. И мне кажется, даже когда мне будет двенадцать…
– В двенадцать ты будешь… Хотя нет. Ты просто в размерах увеличишься.
Лариса возмущена.
– А, просто в размерах! Спасибо. Вот будешь старухой, а я ещё не очень… Ладно, если что, не обижайся.
– Поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души! – провозгласила Арина. – Поэт-долгожитель – это давай не будем. Тоже Высоцкий. Кстати, вот у меня, например, такое, и не менее, я бы сказала… Ладно, слушай. Поэтов топчут бутцами с шипами и жмут в тисках обыденности серой…
– Да слышала я! – перебила Лариса.
– Ну и ступай! – обиделась Арина. – Ты кто? Что нас связывает? Родственные узы – это самое непрочное и никакое.
– Да ладно. Чего ты? – Лариса присела рядом с Ариной. – Я тут думала про вчерашнее.
– И что?
– Матвей – исчезновения, антиэльфы, прочее такое, а Ромка – пошутил, мол, говорит.
– Ромка пошутить не мог?
Лариса посмотрела на сестру и усмехнулась. Так посмотрела и таким образом усмехнулась, что, как выразилась минуту назад Арина, увеличь Ларису в размерах и прибавь ей морщинок, пришлось бы долго разбираться, кто тут старшая сестра.
– Мог. Ромка мог пошутить. А вот Матвей… – Лариса многозначительно помолчала. –