и его.
Итак, три ночи в неделю мы с Сидни проводили на Лонг-Айленде, где вместе получали три доллара, развешивая шляпы и пальто. Тепленькое местечко – там, помимо всего прочего, мы имели возможность таскать с буфетной стойки столько еды, сколько могли унести.
К тому же нас вместе со служащими казино привозил и увозил служебный автомобиль. Полученные деньги я посылал Натали. Она упорно возвращала их мне.
Как-то вечером, когда я вошел в гардероб, Клиффорд Вулф недовольно поморщился:
– Этот костюм, который на тебе…
Костюм и в самом деле совершенно износился.
– И что теперь?
– У тебя нет ничего получше?
Я смущенно покачал головой. Мой гардероб уместился бы в обычном портфеле.
– Боюсь, нет.
– Ничего, мы что-нибудь придумаем, – пообещал он.
На следующий вечер, когда я приехал в «Глен Коув», Клиффорд Вулф протянул мне синий саржевый костюм и сказал:
– Отправляйся к портному, пусть он подгонит костюм на тебя.
С этого времени я ходил в «Глен Коув» в костюме Клиффорда.
Необъяснимые смены моего настроения продолжались. Я либо был безрассудно весел, либо находился на грани самоубийства. Ниже приводится очередная выдержка из письма к Натали и Отто от 26 декабря 1936 года. Я писал:
«Сейчас я почти сдался и готов прекратить борьбу. Не знаю, смогу ли продержаться еще немного. Будь я уверен в своих силах, все шло бы значительно легче».
Но уже через месяц тон моих писем стал совсем другим:
«Что касается песен, похоже, что лед тронулся. Менеджер «Чаппел» услышал один из наших новых номеров, велел переписать припев и снова принести. Он очень разборчив, и уж если песня ему понравилась, это хороший знак».
У меня снова сместился позвоночный диск, и на этот раз мне пришлось пролежать в постели три дня. А когда я выздоровел, мне стало легче, я опять впал в эйфорию. Именно в этот момент передо мной открылись новые перспективы. В один из моих обходов Брилл-билдинг я встретил хорошо одетого коротышку с приветливой улыбкой. Тогда я не знал его имени, но он был в офисе компании «Ремик», когда менеджер слушал одну из моих песен. К сожалению, менеджер привычно покачал головой.
– Это не то, что нам сейчас… – начал он.
– Но это может оказаться настоящим хитом, – уговаривал я. – «Когда любовь ушла, любовь ушла, звезды больше не сияют, и грустные песни льются в душу…»
Менеджер пожал плечами.
Незнакомец с приветливой улыбкой пристально посмотрел на меня и попросил показать ноты.
– Чертовски хорошие стихи, – заметил он. – Как вас зовут?
– Сидни Шелдон.
Он протянул мне руку:
– Я Макс Рич.
Я знал это имя. Две его песни звучали по радио всю последнюю неделю. Одна называлась «Улыбайся, черт тебя возьми, улыбайся». Вторая – «Девушка в маленькой зеленой шляпке».
– Вы уже что-то опубликовали, Сидни?
Опять этот коварный вопрос. Я сразу пал духом и стал поглядывать в сторону двери.
– Нет.
– Что