и не выбирались из Москвы, не на что нам по югам кататься, сердито говорила мама. А тем более здесь древность, парусники, всякие там пассаты, пираты, фрегаты… И вообще, если тайно пробраться на корабль, идущий в какую-нибудь далекую страну, где, может быть, живет маг, способный вернуть его обратно… совсем обратно, то есть домой, на Землю. Митька понимал, что все это наивные детские мечты, что даже случись такое чудо, окажись он на корабле – его или снова продадут куда-нибудь в рабство, или вообще кинут в волны, вроде как жертву морским богам. Здесь, как он слыхал, ни одно серьезное плавание не обходится без жертвы, для этого специально берут на борт старого, немощного раба, от которого все равно уже никакого толку. И все же… вздымались в душе смутные надежды, неуловимые, точно коснувшийся его волос ветер.
…Он перебегал незнакомую площадь, когда послышался шум. Людская толпа колыхалась, бурлила, точно кипяток в котле, чувствовалось всеобщее оживление. “Ведут, ведут! – плыл в толпе интригующий шепот. Митька притормозил.
– Слышь, пацан, – ухватил он за плечо какого-то тощего мелкого мальчишку, рабский ошейник которого свидетельствовал, что с его владельцем можно обходиться запросто. – Это чего сейчас будет?
– Что, с белой звезды упал? – хитро поинтересовался тот, по всему видать, ничуть не испугавшийся Митьки, даром что был года на три младше. – Правда, что ли, не знаешь?
– Да я тут недавно, – путано пробормотал Митька, которому сейчас вовсе не хотелось строить мелкого. Одного вот уже построил… и чем кончилось?
– Сейчас жертва будет! – охотно разъяснил мальчишка. – Единян вчера поймали, а сейчас их подарят Итре-кья-Лгами.
– Кому-кому? – переспросил Митька и тут же осекся, сообразив, кому вообще-то приносят здесь жертвы.
– Что, совсем темный? – покровительственно усмехнулся пацан. – Недавно в Оллар продали? Итре-кья-Лгами – это Великая Госпожа, богиня судьбы. Она ниточку соткала – и ты родился, перерезала – и ты помер, в узелок завязала – и у тебя неприятности. Она богиня грозная, ее сердить нельзя. С ее словом даже князь молний, пресветлый Шуу-кьян-миру считается, хотя она и ему дочка, от Маулу-кья-нгару, Владычицы подземного мира.
– Ясно… – протянул Митька. – А эти единяне – они кто?
– Ну… – задумчиво произнес пацан, – они вообще-то безмозглые какие-то. Они наших богов отверглись, верят в своего Единого, который их куда-то вроде позвал, поэтому у них еще есть одно имя – люди Зова. Они сперва в Сарграме завелись, давным-давно, а потом уже у нас, в Иллурии. Говорят, они по ночам ходят и детей крадут. Кого поймают – уносят в подземелье и пьют кровь, делают кинжалом рану и сквозь тростинку высасывают… – он зябко передернул плечами. – А еще они болезни насылают, через воздух.
Меж тем толпа раздалась, и на середину площади, где точно кафедра возвышалась сложенная из тщательно пригнанных друг к другу камней арена, выступила процессия. Впереди шествовало несколько человек в темно-синих