отец не занимался рукоприкладством. Но Иман боялся его пышущих яростью глаз, его распираемых экспрессией слов, его быстрых, резких движений. Он незаметно бросил взгляд на вошедшего отца; тот был вроде спокоен, и, что сразу успокоило Имана – не смерил его многозначительным взглядом. Казалось, что Иман не интересует его вовсе. А когда он сказал:
– Иман, пойди, поиграй. Аскар с Шокеном спрашивали тебя, – Иман быстро собрал учебники и тетрадки и выбежал на улицу. У него отлегло от сердца; все время, после получения той записки, он чувствовал тяжесть в груди, и его угнетало смутное беспокойство.
Тогда он ничего не заподозрил; его не насторожило то, что отец попросил его поиграть, обычно он никогда не делал этого, наоборот, сетовал, что Иман слишком много времени проводит на улице и почти не занимается домашними заданиями. Иман был рад тому, что так легко отделался, что эта история с сегодняшней запиской не имела для него никаких последствий.
Бабушка в тот вечер была печальной. Иман обратил внимание на то, что она чем-то озабочена. И, когда он, по обыкновению попросил ее рассказать перед сном сказку о пророках, ангелах и джиннах, бабушка тяжко вздохнула, и, тщательно укутывая по-обыкновению толстым лоскутным одеялом, которое сама сшила, прошептала:
– Я не буду больше рассказывать сказки. Спи.
– Но почему?! – возмутился Иман и потребовал, – Я хочу сказку!
Тут в спальню вошла мама, и подсела к нему.
– Я расскажу тебе сказку, – сказала она. Иман удивился – мама никогда не рассказывала ему сказок – напротив, она была всегда против того, чтобы бабушка рассказывала их. Иногда и папа заглядывал к ним, и недовольно говорил:
– Чем вы забиваете ему голову? Неужели нельзя рассказать настоящую сказку ребенку!
На что бабушка отвечала:
– Я и рассказываю настоящие сказы. А то, о чем ты говоришь – просто небылицы.
Папа лишь качал головой и удалялся.
Мама начала рассказывать сказку о мальчике Ер-Тостике, который появился из бараньей грудинки, но рассказ ее Иману не понравился. Иман сказал:
– Ты не умеешь рассказывать сказки. И сказка твоя неинтересная. Как может ребенок сделаться из грудинки?
Чем очень обрадовал бабушку. Она благодарно погладила ему голову, а мама растерянно пробормотала:
– Ты уже большой, тебе не сказки слушать, серьезные книги нужно читать.
После чего, пожелав спокойной ночи, ушла к себе.
Бабушка зашептала, наклонившись к Иману:
– Да хранит тебя Аллах, он поселил в твоем сердце искорку веры, ты уже отличаешь истину ото лжи…
Но тут вошел папа и строгим голосом сказал:
– Еней (теща), вы что – не понимаете слов? Я уважаю вас, но если вы не прекратите, мне придется укладывать Имана в нашей спальне.
Бабушка ничего не сказала, лишь поджала губы, и, поправив одеяло на Имане, пожелала спокойной ночи, и легла