Да, да, по всему это так. Шлюха! Хочет сойтись с этим Крымовым. Тоже сволочь… та еще! Не иначе, что это он надоумил ее убить сразу двух зайцев – отца и мужа. Но нет, я выгораживать вас не стану!»
И он затараторил, захлебываясь и сбиваясь на каждом слове:
– Простите меня, Роман Владимирович, не губите зря. Я виноват перед вами, да, но главная вина не на мне. Меня заставили! Это все Надя, Надежда… она. Она и… этот Юрий Крымов. Я лишь передал им препарат, я даже толком и не знал, для чего он им, я думал… думал, что они хотят отравить… хотят отравить… кого-то другого, не вас, разве я бы посмел… если б знал… если б знал, кого они собираются… вот…
Павловский остановился перед зятем. Так вот оно что! Все же это дочь его отравила. В груди у старик похолодело и он произнес следующие слова не очень уверенно.
– Не оправдывайся! И не лги! Мне все ведомо – ты отлично знал, против кого замышляется подлое убийство. И ты лжешь – Крымов не пойдет на такое дело. С какой стати! Ты, верно, считаешь, что я уже выжил из ума? А вот насчет Нади… это возможно, в это я могу поверить. Но это ещё нужно проверить.
И он вызвал Алексея Борна нажатием специальной кнопки вызова охраны.
– Доставь сюда Надежду. Да поживей!
Алексей молча козырнул и, оставив одного мордоворота за порогом комнаты пыток, пошел добывать дочь своего хозяина. И пока его не было, Том униженно ползал у ног своего тестя, вымаливая прощение, валя все на свою жену, – тесть милостиво снял его с крюка.
«Эх, Надя, Надюха, Надежда! – сокрушался про себя Роман Владимирович, – Что ты наделала! Неужели жажда власти может заслонить все? Все, что я для тебя сделал. Или и ты оказалась орудием в чьих-то руках? Но в чьих? Нет, Крымов не пойдет на такое дело, и, во всяком случае, он не пойдет на сговор с тобой, уж я это знаю. Но кто же тогда? Или никого нет, и ты пошла на убийство собственного отца по своей инициативе? Зачем? Разве мало было богатства и власти у тебя? Понимаю, ты спешила утвердиться законно на престоле компании. Тебя не устраивало, что ты правила от моего имени. Но, рано или поздно я бы умер – не Кощей же я Бессмертный! Неужели нельзя было потерпеть! Да, я бывал несправедлив к тебе, иногда. Бывало всякое… но я никогда не забывал, что ты – моя дочь, моя кровиночка! Как ты-то могла забыть, забыть, что я тебя породил?»
То ли старость, то ли приближение смерти так подействовали на старика – взгляд его затуманился, и он почувствовал на щеках горячие дорожки от слез. Роман Владимирович спохватился, сконфуженно отер лицо и, вздохнув, выпрямился. Он вернулся на свое место во главе стола с орудиями пыток, бормоча:
– Но, ты сделала то, что сделала, и теперь не обессудь. Вы со своим муженьком очень пожалеете о совершенной глупости.
Том продолжал скулить, ползая по полу, а Павловский стал обдумывать дальнейшие действия. Первым делом переписать завещание. Сделать это нужно немедленно.
Он по мобильному телефону распорядился разыскать душеприказчика, в присутствии