босыми ножками пробежал. Я прикрыл глаза и начал вдыхать нежный лесной воздух.
– Ну вот, – подбросив в огонь очередную сухую ветку, протянул мухобой. – Самый раз подумать о еде.
– Ты что-то готовить будешь? – поинтересовался я.
– Готовить уже поздно. Чтобы приготовить что-то, сперва надо кого-нибудь подстрелить. А сейчас темень такая, что в двух метрах невозможно ничего разглядеть. Не дрейфь, я на костре подогрею пару жирных рябчиков, нам хватит с тобой немножко подкрепиться, а утром займусь охотой. Путь неблизкий.
– А что пить-то будем?
– Как что? Твой любимый напиток – сикеру!
Меня чуть не вывернуло наизнанку.
– Что-о? – я вытаращил глаза.
– Шучу, конечно, – улыбнулся Гаша. – На вот, лови!
Он бросил мне фляжку с какой-то жидкостью.
– Что это?
– Это мохито. Безалкогольный, не бойся. Сам еще вчера делал. Можешь жвахнуть всю флягу.
– Безалкогольный? А как это?
– Просто. Три веточки мяты, половинка лайма, тоник и яблочный сок. Ты уж извини, но льда не нашлось.
– А ты? Не будешь совсем?
– Я немного сикеры тяпну под рябчика и баиньки.
– Але-о! – вскочил я. – Я что, тебя всю ночь охранять буду?
– Зачем? – удивился Гаша. – Побольше поленьев в костер побросаем и оба спать ляжем. Здесь нам не угрожает опасность, мы далеко от всех. А звери к костру не подойдут. Так что спи спокойно до утра.
Мухобой развернул фольгу, достал рябчиков и на костре подогрел сочное мясо. Как только оно покрылось хрустящей корочкой, он выложил наш ужин на деревянные дощечки и одну птицу поставил передо мной. При свете костра я заметил, что это был не обычный рябчик.
– С чем это он? – спросил я, указывая пальцем на свой аппетитный ужин.
– Сметаной заправлен, а что?
– И все?
– Нет, конечно. Еще там шпик, петрушка и масло. Все это посыпано мелкими тертыми сухарями и залито бульоном. Попробуй, тебе понравится. Еще у меня есть салат из капусты и свеклы, будешь?
– Давай, – вздохнул я.
Ночь, на удивление, выдалась тихая. Хорошо было слышно, как трещат в костре дрова, которые Гаша подбросил в самую середину пламени после ужина. Сначала я никак не мог уснуть – мешали воспоминания и новые знания, которые никак не укладывались в моей голове. Ну а потом я, несмотря на свои страдания, крепко уснул. Разбудил меня какой-то посторонний шум, который доносился из глубины леса.
Я открыл глаза. Гаша лежал тихо и чуть слышно сопел. Костер потух. Судя по остывшим головешкам, мы были без огня часа четыре, не больше. Звуки становились все громче, и мне стало не по себе. Тихонечко я поднялся с земли и растормошил спящего мухобоя. Он открыл глаза. Жестом я показал, чтобы тот не открывал рта, а лучше прислушался бы к непонятным звукам. Гаша просек фишку моментально. Он вскочил на ноги, собрал все свои вещи и пальцем показал, что нам надо в укрытие. Мы замаскировались,