череда следствий, пыток, казней… Незапятнанными оставались единицы». Генерал-прокурор П. И. Ягужинский откровенно признавался царю: «Все мы воруем, все, только одни больше и приметнее других!» Если сравнить, к примеру, стяжательство Шафирова с аппетитами алчного, самого приметного казнокрада той поры А. Д. Меншикова, то оно покажется сущим пустяком. Крупных грехов за Петром Павловичем не обнаружилось. А пострадал он из-за своего чудовищного самомнения и вздорного характера; при разборе дела учинил в Сенате безобразный скандал, чем грубо нарушил регламент, что по существу и стало главной причиной его опалы. Петр грозно повелел: Шафиров «казнен будет смертию без всякия пощады, и чтоб никто не надеялся ни на какие свои заслуги, ежели в сию вину впадет».
Первые страницы книги П. Шафирова «Рассуждение о Северной войне». 1722
Вот как описывает сцену казни замечательный русский историк С. М. Соловьев: «15 февраля, рано утром, Кремль уже был наполнен народом… Осужденного в простых санях привезли из Преображенского приказа; при прочтении приговора сняли с него парик и старую шубу и взвели на эшафот, где он несколько раз перекрестился, стал на колена и положил голову на плаху. Топор палача уже взвился в воздухе, но ударил по дереву: тайный кабинет-секретарь Макаров провозгласил, что император в уважение заслуг Шафирова заменяет смертную казнь заточением в Сибирь. Шафиров поднялся на ноги и сошел с эшафота со слезами на глазах. В Сенате, куда привели Шафирова, старые товарищи жали ему руки и поздравляли с помилованием, но Шафиров оставался в мрачном расположении духа; говорят, что когда медик, опасаясь следствий сильного потрясения, пустил ему кровь, то Шафиров сказал: «Лучше бы открыть мне большую жилу, чтоб разом избавить от мучения».
Царь смилостивился (если, конечно, можно назвать милостью лишение чинов, орденов, титулов, всего движимого и недвижимого имущества): он не только даровал Шафирову жизнь, но и заменил ссылку в Сибирь на Нижний Новгород. Ссыльный содержался там «под крепким караулом», где ему со всей семьей отпускалось на содержание всего 33 копейки в день.
Положение Петра Павловича изменилось в лучшую сторону только после восшествия на престол Екатерины I, которая к нему явно благоволила. Шафирову были возвращены не только чины и регалии, но и большая часть конфискованного имущества. В 1725–1727 годах он занимал видный пост президента Коммерц-коллегии. Памятуя о его литературных способностях, императрица поручила ему писать историю царствования Петра I (труд этот остался незавершенным).
После вынужденной отставки при императоре Петре II (1727–1730) Шафиров оказался вновь востребованным во времена Анны Иоанновны. К его помощи прибегают для создания антитурецкой коалиции. Шафиров получает назначение в Персию полномочным послом (1730–1732), где подписывает так называемый Рештский договор между Россией и Персией о совместных военных действиях против Оттоманской Порты. В 1733 году