ругань Бернадины не вызвала никакого отклика у этой девушки, у которой худоба странным образом сочеталась с тяжеловесными повадками.
– Чем ворон считать, иди лучше колбасу вари! – нервно выкрикнула служанка. – Свинью ведь надо приготовить или в тот же день, как ее забили, или на следующий[26]. И смотри, помешивай ее как следует!
Без единого слова Клотильда сделала, что ей сказано. Обмотав вокруг предплечья свиную кишку, наполненную свернувшейся кровью, сдобренной солью и пряностями, она, волоча ноги, направилась к котлу, висящему над очагом.
Не отвлекаясь от своего занятия, Бернадина произнесла уже более мирным тоном:
– Ну вот и хорошо! До январских холодов у нас будет достаточно кровяной колбасы.
– Что ты говоришь? – переспросил Ардуин, который был поглощен своими мыслями и не прислушивался к ее болтовне.
– Старому Пьеплу свинья бедро клыком распорола. Ох и злится же он, я думаю! Тяжеленный оказался боров…[27] Такой защитит свиней с поросятами и от бродячих собак, и от волков.
Рассказав эту историю во всех подробностях, Бернадина вдруг замолчала и фыркнула:
– Я вам только надоедаю своими историями про свиней, так ведь?
– Нет, что ты, – улыбнулся Ардуин. – Твои истории мне нравятся даже больше твоей кровяной колбасы.
Недоверчиво покачав головой, служанка присоединилась к Клотильде, которая молча орудовала, низко склонившись над котлом.
– А вот я терпеть не могу кровавые кишки, – неожиданно произнесла девушка.
– А твоего мнения здесь вообще никто не спрашивал! – резко бросила Бернадина. – Может быть, тебе рагу из птичек[28] подать или кормить рыбным пирогом каждый день? Некоторым только палец дай, так они всю руку захапают! Эта девица умеет отблагодарить на славу, нечего сказать! – завершила она свою гневную речь.
Неожиданно Клотильда выпрямилась и со всей силы толкнула Бернадину, а затем выкрикнула, злобно размахивая руками:
– А я ничего и не просила! Вот у него только милостыни.
Яростным жестом указав подбородком на Ардуина, она прошипела:
– Вот он меня сюда привел! А я ни о чем не просила! Он мне даже не сказал, что делается! А я и не захотела бы жить в доме палача, мне тошно здесь! Да когда я выхожу на улицу, все шарахаются от меня, будто я провоняла дохлятиной!
С этими словами она плюнула на пол и широкими шагами вышла из кухни.
Вне себя от ярости и унижения, Бернадина вскочила с места и, подняв руку, ринулась вслед за этой нахалкой, чтобы отвесить ей пощечину. Но Ардуин спокойно, но требовательно произнес:
– Не надо! Останься.
Повисло молчание, особенно тягостное после этого неожиданного взрыва. Мэтр де Мортань невидящими глазами уставился на стоящий перед ним глиняный стакан. Вдруг необычный звук заставил его поднять голову. Мертвенно-бледная Бернадина плакала, горестно сжав губы.
Вскочив на ноги,