хочет, чтобы люди вели себя естественно, хорошо проводили время, но ей не нравится шумная публика. Понимаете, она своего рода гений…
– Продолжайте, очень интересно, – поддержал девушку адвокат.
Лицо Петти просияло, когда она заговорила о миссис Лавине.
– Видите ли, за ней постоянно следят. Ее закроют мгновенно, если только она перейдет черту. То есть если зайдет за нее слишком далеко.
Мейсон кивнул, и уголки его губ дрогнули в мимолетной улыбке.
– Разумеется, здесь вовсе не пикник воскресной школы, – торопливо продолжила Петти. – У Марты Лавины создана своя особая атмосфера. Те, кто приходит сюда посмотреть на знаменитостей, видят их.
Вон те люди, сидящие за длинным столом, очень, очень интересны. Тот мужчина во главе стола, с темными волосами, роговых очках, ну, тот, который сейчас говорит и размахивает руками, – блестящий художник. Это он написал картину с девушкой за колючей проволокой. А красавица рядом с ним – очень популярная фотомодель. Говорят, она живет с…
– Не стоит зачитывать весь каталог, – остановил ее Мейсон. – Я не интересуюсь атмосферой.
– Тогда чем же вы интересуетесь?
– Вами в настоящий момент.
Она покачала головой:
– Я недоступна.
– Но вы ведь здесь, не так ли?
– Я недоступна.
– Речь не о том, – возразил Мейсон. – Я вполне доволен вашим обществом.
Петти еще раз внимательно посмотрела на него:
– Вы не такой, как все… Вы славный.
Снова заиграл оркестр, и они снова пошли танцевать. Она позволила Мейсону прижать себя ближе, и он почувствовал движение ее сильных, молодых бедер, упругие мускулы на тонкой талии под платьем.
– Замечательно, – произнесла Петти, когда музыка кончилась. – Похоже, вы начинаете мне нравиться. Нет, вы мне определенно нравитесь!
– И это взаимно, – произнес Мейсон.
Она встретила его взгляд.
– Со мной такое происходит нечасто. Я не очень подхожу для этой работы. Я никогда не сажусь за столик к людям, пока к ним хорошенько не присмотрюсь.
– И разглядывали меня перед тем, как подойти?
– Конечно.
– Что ж, я польщен.
– Как мне вас называть?
– Перри.
Она наморщила лоб:
– Довольно необычное имя.
Мейсон посмотрел ей в глаза:
– Тем не менее это мое настоящее имя. Больше того, я холост. Меня интересуют окружающие люди, и я не мелкая сошка, пытающаяся гнать большую волну.
– Вас интересуют люди?
– Вы в настоящий момент.
– Мне понравилось танцевать с вами.
– Вы танцуете божественно, – сказал Мейсон. – В вас есть та самая изюминка…
– Это моя профессия, – перебила она, как бы желая закрыть эту тему, и через мгновение многозначительно добавила: – Танцевать.
– И вам это нравится? – спросил Мейсон.
– Танцевать – да, – ответила она, – а то, что это моя профессия, – нет.
– Почему?
– Этому слишком многое сопутствует.
– Что, например?
– Стоит ли рассказывать?
–