сказал, что у него есть покупатели, с которыми Мадлен может встретиться в Женеве, подписать договор и тут же получить деньги. Сумма за дом предлагалась довольно приличная, Мадлен согласилась.
В назначенный день раввин Фрейер прилетел в Женеву, его встретили и проводили в квартиру, где он должен был произвести обрезание. Но оказавшиеся в квартире люди начали его спрашивать об Иоселе. Фрейер понял, что его провели. Тем не менее он заявил, что ничего о мальчике не знает, и, по впечатлению Харела, это было похоже на правду. Эта ниточка, к великому разочарованию Харела, никуда не привела. Но Харел приказал не отпускать Фрейера, пока мальчик не будет найден, чтобы не нарушить секретность проводимой им операции.
На следующий день в Женеву прибыла Мадлен. Переговоры начались в холле отеля, но через некоторое время посыльный принес записку, что участвующему в переговорах юристу нужно срочно поехать домой. Юрист пригласил всех к себе, чтобы там продолжить переговоры и таким образом сэкономить время. Мадлен согласилась. Когда все подъехали к нужному дому, об этом дали знать Харелу, находившемуся в квартире неподалеку. Харел тут же связался по телефону с Тель-Авивом и отдал указание арестовать там сына Мадлен Ариэля. Мадлен, поняв, что произошло, категорически отказалась говорить. Харел понимал, что от бывшего члена французского Сопротивления угрозами ничего не добьешься. Ее сын в Тель-Авиве оказался посговорчивее и сообщил, что его мать помогала похитителям мальчика. Эти признания и сломили Мадлен, которой было сказано, что если она продолжит молчать, сын будет осужден за содействие в преступлении и укрывательство преступницы.
Однако Мадлен не сдавалась. Так продолжалось двое суток. Тогда на встречу с ней пришел сам Харел. Он начал спокойно, но настойчиво объяснять ей, какой нравственный, в том числе и с точки зрения религии, ущерб нанесен родителям Иоселе. Наступил решающий момент всей операции. Мадлен попросила доказательств, что тот, кто сидит перед ней, является именно тем полномочным представителем Израиля, за которого он себя выдает. Тогда Харел, на удивление всех присутствующих, вытащил свой настоящий дипломатический паспорт! И тут Мадлен сдалась. Она начала, захлебываясь, говорить. Сообщила, что мальчик теперь живет в Нью-Йорке, в Бруклине, в семье Гертнер, а зовут его теперь Янкель. Харел немедленно позвонил в посольство Израиля в Вашингтоне. К делу пришлось приобщить тогдашнего министра юстиции США Роберта Кеннеди, и через несколько часов Иоселе уже был в руках агентов ФБР, которых сопровождал резидент Мосада. Еще через несколько дней его встречали в Тель-Авиве счастливые родители.
Когда Харел узнал от Мадлен некоторые подробности: как она сама изготовила для Иоселе документы, как вывезла его, переодетого девочкой, из Израиля, как ввезла в США, – он тут же предложил ей работу в своем ведомстве. Но Мадлен категорически отказалась.
Я специально привел малоизвестные подробности «дела Иоселе»,