Виктор Конецкий

Морские повести и рассказы


Скачать книгу

красные следы сурика на льдинах и низкий, густой дым ледоколов…

      Вольнов спустился в рубку и включил рацию. Это была маленькая станция типа «Урожай». Такие рации работают в степях, трактористы разговаривают со своими бригадами на полевых станах.

      «Где-то сейчас дозревают хлеба, и от них пахнет теплой полынью», – подумал Вольнов, вращая верньер настройки.

      Флагманский радист монотонно и равнодушно забубнил: «Циркулярное РДО с линейного ледокола „Капитан Мерихов“… Номер шестьсот пять. Всем капитанам…»

      Бумага в журнале радиосвязи отсырела, и карандашный графит глубоко вдавливался в нее, когда Вольнов записал дату и время.

      «…в случае невозможности форсировать ледовую перемычку в проливе Де-Лонга ледоколы будут выводить суда каравана обратно к Певеку. Каждые полчаса замерять уровень воды в льялах…»

      У Вольнова на скулах вздулись желваки, он выругался. Он смотрел на свое отражение в оконном стекле. И видел там злое лицо с запавшими щеками, с тонкой бледной полосой сжатых губ; лобастое, плохо бритое. Он опять подумал о женщине, которую с каждым днем хотел видеть все сильнее и нетерпеливее…

      «Судам второго отряда не закрывать связь! Всем капитанам! Приказ номер пятьдесят два… За отсутствие должной бдительности на судне и плохое наблюдение за камельком на кубрике, что повлекло за собой отравление матроса Тузова угарным газом, объявить капитану МРС-7 Иванову строгий выговор. Шестьдесят первый».

      Вольнов ввинтил карандаш в бумагу. Этот 61-й! Он всегда находит подходящее время для своих приказов!

      …Дождь прекратился, но с норда подходил туман. Солнце уже поднялось где-то за тучами. Его лучи с трудом пробивались сквозь муть. Свинцовым блеском переливалась ледяная шуга. И среди всей этой мешанины из льдов, воды, тумана, призрачного света застыли маленькие черные суда, ожидая приказа двигаться вперед.

      Старпом стоял на мостике, широко расставив ноги, уткнувшись грудью в рукояти штурвала, и напевал свою любимую песенку: «Пишут мне, что ты сломала ногу. Почему ты не сломала две?» Мотив песенки был блатной и заунывный. Старпом первый раз плавал в Арктике. Раньше, по собственному выражению, он «охотился на треску в Баренцевом море».

      – Нам грозит зимовка в Певеке, – сказал Вольнов, вернувшись от рации.

      – Очень хорошо, – сказал старпом.

      – Чего тут хорошего?

      – Делать на зимовке, должно быть, нечего, а деньги идут.

      – Где ваша сознательность? – с тоской спросил Вольнов.

      – Корпускул пожарное ведро утопил, – сказал старпом, зевая. Он умел уходить от сложных вопросов.

      – Высчитайте с него.

      – Обязательно, – сказал старпом.

      Вольнов опять увидел медведей. Они были уже совсем близко. Медвежонок все отставал. Медведица часто оборачивалась и будто говорила ему что-то строгое. Потом она остановилась и стала ждать. Медвежонок виновато подбежал к ней и сразу же получил по морде. Он получил очень увесистую затрещину и даже перевернулся на спину, мелькнув