чего повидала, о многом слышала и еще о большем догадывалась.
– Да ты ревнуешь, дурочка? – Ему было лестна обида в ее голосе, и он потянулся обнять женщину, но Соня в раздражении дернула плечом, словно отгоняла навязчивую муху. – Сейчас-то какой в этом смысл? Из бабского сословия здесь только твоя итальянка, которая ни на каком языке не разумеет, кроме своего тарабарского.
– Как будто это тебе когда-то мешало. Только попробуй посмотреть в ее сторону!
– Раньше не мешало, – согласился Илья, и лукавые морщинки разбежались к вискам. – И что ты сделаешь, если посмотрю?
– Я столкну ее со скалы, а тебя прикую к кровати!
– Точно ты меня, а не я тебя? Ты ничего не перепутала, Сонька?
– Или ты меня… – Она внезапно растаяла, и ее зрачки заволокло опасным туманом. – Теперь никаких женщин, кроме меня! Ни женщин, ни детей!
– А дети-то мои тебе чем помешали?
Он нежился в обманчивом океане любви и ревности и смеялся в голос, погружая пальцы в ее волосы и почти убедив себя, что готов остаться с ней одной.
– Я больше не потерплю никаких конкурентов. Ты теперь только мой!
– С каких пор ты стала такой собственницей?
Он легонько ударил ладонью по воде, подняв фонтан брызг, и Соня подалась в сторону, едва не потеряв заколку, перехватила падающие в воду пряди, снова заколола их, пока он любовался закинутыми за голову руками и подвижной линией груди. Под его откровенным взглядом она сменила гнев на милость и тоже рассмеялась. Тонкая золотая цепочка вздрогнула и заиграла гранями на ее ключицах. И тогда он решил, что пришло время для откровенности.
– Ты и не знаешь всех-то.
– Что ты сказал?
Вмиг из состояния блаженной расслабленности она перешла к сосредоточенности хищника перед прыжком.
– Ты не знаешь обо всех детях, – спокойно повторил он, тоже перестав смеяться, хотя глаза все еще улыбались. – Да и я, наверное, тоже.
– Что за шутки, Илья! Ты никогда не говорил…
– Повода не было, – хмыкнул он и притянул ее к себе за плечо. – Можешь спросить сейчас, если интересно.
Она колебалась, то ли решая, стоит ли спрашивать вообще, то ли определяясь, какой вопрос задать. Он мысленно подготовился ко всему.
– Сколько их? – выдохнула Соня и затаила дыхание.
– Трое, – без колебаний ответил Илья, но через пару секунд уточнил. – А может, четверо. Скорее всего.
– Это ты придумал сейчас, чтобы подразнить меня?
– Зачем? – удивился он. – Три дочери, помимо Марины. Мое отцовство подтверждено генетическими тестами.
– И Роза в курсе?
– Нет. Только ты.
– Но это же черт знает что такое! – Соня потерла наморщенный лоб и зажмурилась, как будто хотела отогнать наваждение. – У тебя три дочери. И мальчик?
– Теста нет, но его мать еще до родов получила от меня солидное содержание и отправилась осваивать то ли Новую Зеландию, то ли Австралию. С мужем, – пояснил