что мы – семья? Неужели мне удалось вырастить тебя правильной девочкой?
– Потому что мы с тобой одна сатана, – возразила она и ласково прошлась по его запястью веточкой. – И вдвоем мы сильнее, чем поодиночке. Нас не просто вдвое больше, мы становимся лучше, когда объединяемся.
– Откуда ты это знаешь, Софья? Ты непринужденно жонглируешь такими фразами, а я не нахожу подходящих слов.
– Вот и не надо ничего говорить, милый. Пойдем спать. Тебе предстоит отоспаться за все прошедшие годы.
– И ты не будешь будить меня? Не станешь умолять о сексе, как будто год просидела на голодном пайке?
С ехидной ухмылкой он придвинул кресло к сестре, и она отпустила веточку и накрыла его руку своей.
– Если только ты сам попросишь.
– Сегодня не попрошу.
– И не будешь ждать от меня инициативы?
– Нет.
– Значит, я обниму тебя, как боевая подруга, и мы уснем, – пожала плечами Соня, не задавая лишних вопросов. – А завтра будет новый день, и солнце в окна, и я буду целовать тебя до умопомрачения.
– Ты уже и так умом помрачилась, когда решилась назло мне выйти замуж. Я еле успел умыкнуть тебя из-под венца.
– До помрачения еще очень далеко, поверь мне. Вот когда ты все-таки соберешься жениться на мне…
– А мы не можем обойтись без формальностей? Я ведь уехал с тобой, как обещал.
– Не можем! Я хочу привязать тебя навсегда и носить твою фамилию. В статусе жены, а не дочери.
– Думаешь, можно привязать меня еще крепче?
– Думаю, что стоит попробовать.
Она встала, вытянулась всем телом вверх, как большая кошка разминает лапы на стволе дерева, и попыталась вытащить его из кресла.
– Ты за весь день подошла к ребенку только дважды, – неожиданно вспомнил Илья. – Ты неважная мать для Беллы.
– Другой ей не досталось при раздаче родителей. – Соня пожала плечами без особых угрызений совести и усмехнулась. – Кстати, когда ты оформишь опекунство?
– Зачем? У нее есть опекун.
– Уже нет. Коля написал отказ. А Белла должна быть нашим ребенком.
– Ты сама ребенок, – с родительской нежностью сказал он, уклоняясь от неудобной темы, но юридические сложности не слишком долго занимали ее ум.
– Уложи меня спать, а то у меня уже глаза слипаются, и я не могу думать ни о детях, ни о перспективах нашей с тобой жизни. Просто хочу уснуть с тобой рядом и проснуться.
Он заставил себя подняться, ощущая непомерную усталость, как вещь-мешок новобранца на марше, и повел ее под руку к дому, оглядываясь на море.
– Оно никуда не денется до утра, – зевнула усталая Соня, поймав один из его взглядов. – Останется с нами и в нас.
– Что-то я не уверен, что именно этого мне хочется.
– Значит, мы сделаем так, как тебе захочется. Бросим море и уедем в горы. В джунгли, в пустыню, куда скажешь! И ты обещал мне замок в Швейцарии, а прошло уже лет двадцать…
– Родовой замок – не игрушка