Вот, например, запись за прошлую пятницу: «Рыбаки Алко Тырсу и Эйхман Вайс доставлены в участок в девять часов вечера за драку в таверне «Тихая заводь». Ниже Вы изволите видеть мою резолюцию: «Драчунов Алко Тырсу и Эйхмана Вайса держать в «холодной» на воде и хлебе два дня»!
– Два дня? – напрягся майор Ежов. – Два дня? Почему два дня, а не пятнадцать суток или, скажем, десять лет без права переписки?
– Они же рыбаки, – словно ребёнку, терпеливо пояснял майору обер-полицмейстер. – Им в море надо, сейчас как раз селёдка пошла. Если они в море не выйдут, то кто их семья кормить будет? А продержи я их десять дней в «холодной», сколько бы я на них казённых денег извёл?
– Вы какой статьёй уголовного кодекса, или какого другого Уложения законов руководствовались? – холодно поинтересовался Ершов и при этом что-то пометил у себя в блокноте.
– Нет у нас никакого Уложения, – признался обер-полицмейстер.
– А чем же Вы руководствуетесь? – удивился проверяющий.
– Здравым смыслом, – пояснил обер-полицмейстер. – Здравым смыслом и житейским опытом. Я лично решаю, кому какое наказание определить.
– Лично? – привстал со своего кресла майор. – Я не ослышался – лично?
– Совершенно верно, товарищ майор. Уж мне ли не знать, кто из местных жителей на что способен! Одному достаточно ночь провести в участке, а другому и трёх дней бывает одуматься мало, но такие нарушители у нас наперечёт!
– Вы кому, обер-полицмейстер, подчиняетесь?
– Никому! Я здесь представитель закона, и поверьте, товарищ майор, этого достаточно, чтобы поддерживать в городе порядок.
– Нет, это какой-то бред! Какая-то фантасмагория! – пробормотал Ежов, опустившись в кресло. – Вы не можете определять ни степень вины, ни соразмерность наказания.
– Почему же не могу? – удивился Мартин Берг. – Как видите, могу, и даже неплохо.
– Этим должны заниматься следственные органы и суды! – сорвался на крик проверяющий. – А Вы подменяете собой и суд, и следствие, и уголовный кодекс.
– Никого я не подменяю, – возразил обер-полицмейстер. – Я тут сам по себе, и со своей задачей справляюсь!
– «Справляюсь»? – передразнил его инспектор. – Тогда покажите мне план по профилактике тяжких преступлений, – ехидным голосом предложил проверяющий, продолжая при этом листать свой блокнот.
– Нет у меня никакого плана, – насупился обер-полицмейстер. – Нет, и никогда не было!
– Зато у вас есть факт поножовщины, и два, подчёркиваю – два трупа! – снова повысил голос Ежов. – И как Вы мне это поясните? – и майор выразительно потряс блокнотом перед самым носом обер-полицмейстера.
– Это трагедия для всего нашего квартала, – скорбно произнёс Мартин Берг и при этом поднял глаза к небу.
– И какой же Вы сделали вывод из этой… трагедии? – продолжал «наезжать» на обер-полицмейстера майор.
– Я запретил рыбакам на берегу иметь при себе ножи, а наш пастор Квинт прочёл проповедь, где