миль, туда, где его никто не знал, чтобы только купить презервативы. Не то чтобы стыдился или комплексовал – просто не хотел сплетен и домыслов.
– Это хорошая квартира.
– Ну, если риелтор не способен найти для себя приличную квартиру – грош ему цена.
Она принесла с собой дорожную сумку; переоделась в ванной и вышла в ночной рубашке. Они легли в постель и погасили свет. Ему показалось, что она как-то скованна. Да и за собой он заметил то же самое.
– Давай просто калачиком, – предложил он.
– Что это значит – «калачиком»?
Он показал.
– «Калачиком» – значит без секса?
– Да, калачиком – это просто полежать.
– Хорошо, калачиком.
Вскоре они расслабились, а там и уснули.
На следующий раз, после недолгой прелюдии, он с трудом вспомнил, как управляться со скользкой от смазки «резинкой». Понятно, что презерватив надо разворачивать с аккуратностью, но он стал натягивать его, как носок, лихорадочно дергая за край. В потемках ничего не получалось. Женщина молчала, не фыркала и не кашляла, и вскоре он повернулся к ней. Она подняла до пояса ночную рубашку, и он лег сверху. Мозги отчасти затянула похоть и близость, а отчасти – пустота, будто он не мог взять в толк, что вообще происходит.
Тогда, в первый раз, его не особенно заботили ее ощущения. Его заботили свои собственные. О женщине начинаешь думать позже.
– Тебе было хорошо? – спросил он через некоторое время.
– Да, это было хорошо.
В темноте Вернон рассмеялся.
– Ты смеешься надо мной? Тебе это не было хорошо?
– Андреа, – сказал он, – все отлично. Никто над тобой не смеется.
Когда она уснула, он подумал: а ведь мы оба начинаем заново. Не знаю, что у нее было в прошлом, но я же вижу: мы оба начинаем с нуля, и это неплохо. Все отлично.
В следующий раз она вела себя более раскованно и даже обхватила его ногами. Он так и не понял, кончила она или нет.
– Ух ты, сильная какая, – сказал он, отдышавшись.
– Сильная – плохо?
– Нет-нет. Что ты. Сильная – это хорошо.
Но при следующей встрече он заметил, что она больше не стремится это повторить. Кроме того, ей не нравилось, когда он ласкал ее грудь. Нет, не совсем так. Видимо, она просто не реагировала. То есть если у него возникало такое желание – пожалуйста, но это было как бы для него, а не для нее. Во всяком случае, так ему казалось. А где сказано, что в первую неделю необходимо прояснить все детали?
Он даже радовался, что они оба не умеют флиртовать: флирт – это обман. Андреа никогда с ним не хитрила. Она была неразговорчива, но слово свое держала. На свидания приходила вовремя и стояла в назначенном месте как штык: высматривала его, время от времени убирая с лица прядь волос и прижимая к себе сумку крепче, чем требовалось в этом городке.
– Ты надежная, не хуже поляков-строителей, – как-то раз заметил он.
– Это есть хорошо?
– Это есть очень хорошо.
– Так правильно