обнаженность ее жизни задела в нем какую-то струнку. Чтобы себя не выдать, он сказал:
– Красная цена – пятьдесят пять. Плюс коммунальные услуги. За те же деньги могу подыскать тебе что-нибудь попросторнее.
– Привыкла так.
С наступлением весны они стали ездить в Суффолк, где имелась недвижимость в традиционном английском стиле: фахверковые дома, не требующие гидроизоляции, тростниковые крыши, которые сразу взвинчивают страховку. Как-то раз они остановились у пригородного парка и сели на скамейку возле пруда, но ей там не понравилось, и они пошли осматривать собор. Он надеялся, что она не станет расспрашивать его о различиях между англиканством и католичеством или о причинах раздела церквей. Каким-то боком в этом был замешан Генрих VIII, которому приспичило заключить повторный брак. Монаршие причиндалы. Если вдуматься, все завязано на сексе. Но у нее, по счастью, никаких вопросов не возникло. Теперь она привычно брала его под руку и чаще улыбалась. Вернон дал ей ключ от своей квартиры; она понемногу начала оставлять у него кое-какие вещи. Как-то в воскресенье он, не зажигая света, потянулся к тумбочке и обнаружил, что презервативы закончились. Невольно ругнулся; пришлось объяснять, что к чему.
– Ничего, все нормально.
– Нет, Андреа, какое, к черту, «нормально». А вдруг ты залетишь?
– Не думаю. Залететь – нет. Все нормально.
Он не стал спорить. Позднее, когда она уснула, он задумался над ее словами. Что она имела в виду: что не может иметь детей? Или для верности глотает таблетки? Интересно, какого мнения на этот счет Дева Мария? Нельзя же – вдруг пришло ему в голову – полагаться на метод естественного цикла. Он регулярно дает сбои – на радость папе римскому.
Время шло; он познакомил ее с Гэри и Мелани; дети ее приняли. Она не пыталась их воспитывать – скорее, наоборот, они ее поучали, а она не возражала. Кроме того, они засыпали ее вопросами, которые он сам не осмеливался, да и не хотел задавать.
– Андреа, у тебя есть муж?
– Можно нам телик всю ночь не выключать?
– Ты когда-нибудь была замужем?
– А если я скушаю сразу три, меня не вырвет?
– Почему ты не вышла замуж?
– А сколько тебе лет?
– У тебя дети есть?
– Вы с папой поженитесь?
Кое-какие ответы он мотал на ус; она, как любая здравомыслящая женщина, по-прежнему скрывала свой возраст. Однажды ночью, в темноте, когда он отвез ребятишек домой и не мог даже думать о сексе, поскольку был в полном раздрае, как всегда в таких случаях, у него вырвалось:
– Как по-твоему, ты сможешь меня полюбить?
– Да, думаю, так.
– «Сможешь» или «полюбишь»?
– А какая разница?
Он задумался.
– Никакой. По мне – что одно, что другое. А еще лучше – и то и другое. Как ты захочешь, так и будет.
Дальше события развивались без видимой причины. Может, дело было в том, что он стал к ней прикипать, а может, в том, что это произошло