с этим разобрались, а… А девиз у вас какой?
– Стремиться ввысь, идти вперед, туда, где эдельвейс растет! – с готовностью проревел Вован, пока остальные чесались да вспоминали. Вовану легко – он же этот девиз и предложил.
– При чем тут эдельвейс? – поинтересовалась Игоревна.
– Так это, отряд же теперь так называется, – сообщил Вован гордо.
Название тоже он предложил. Мы, конечно, согласились, а я даже эмблему уже нарисовал – правда, сразу пришлось перерисовывать, потому что шибко умные девки доказали, что эдельвейс не синий, а бело-желтый, как ромашка примерно.
– Да? – неприятно удивилась Игоревна. – А кто вам дал право самовольно менять название пионерского отряда?
Мы начали переглядываться – новички недоуменно, а первосменники со значением. Теперь понятно, кто придумал всему лагерю уродские названия. Мы, например, в первую смену назывались совсем по-чушпански, «орлятами» – с чушпанским же девизом «Сегодня орленок, а завтра орел, достойная смена твоя, комсомол». Особенно красиво это было, если учесть, что в отряд затесались три комсомольца, которые получались сами себе сменой.
– Устав пионерской организации, – негромко предположила та же рыжая девчонка, и я подумал, что она красивая, хоть и большая во все стороны.
– А ничего, что «Эдельвейс» – это, вообще-то, название… – начала Игоревна распаленно.
Чье это название, мы так и не узнали: на Игоревну набежал мрачный Пал Саныч, уславший ее немедленно что-то улаживать в связи с телефонограммой из райкома. Витальтолич тоже не сказал, чем знаменито наше название, – правда, запретил мне писать его готическим шрифтом. А сам, по-моему, ухмылялся в усы, коварненько так.
Линейка прошла на удивление быстро и легко – возможно, потому, что Игоревна все еще занималась телефонограммой. Пал Саныч сказал речь на полминуты, красивенная телка из первого отряда и салажонок из седьмого быстренько подняли флаг под барабан, все заорали «ура!» – и на этом церемония кончилась. Дальше пошла бесцеремонность. Типа концерта, который получился вообще обалденным.
Сцену устроили прямо на лестничной площадке у главного входа в школу. Как устроили – просто поставили стол, положили на него пару микрофонов, по бокам водрузили деревянные стойки, на которые накидывали, а потом отцепляли длинное полотнище из нескольких простынь – его девчонки из первого отряда шили в тихий час, я видел, вернее, слышал, как они поругиваются и ойкают.
Концерт в начале первой смены был тоской лиловой: второй отряд нестройно спел про «в той бухте, где Ассоль дождалась Грея», мелкие девчонки в блестящих костюмчиках долго и нудно кривлялись под индийскую музыку, а остальные номера я забыл начисто, хотя и месяца еще не прошло. Потому что сам читал стихотворение на татарском – зазубрил по бумажке и читал. До сих пор не знаю, про что там было, какие-то «татар халык моннары» в конце. Игоревна заставила – она организовывала концерт, вот муть и вышла.
В этот раз все свалили на Светлану Дмитриевну, и у