.

связал после битвы опасной.

      Пусть Рама четырнадцать лет обретается в чаще,

      А Бхарату раджей назначит Великоблестящий».

      И слову горбуньи послушно Кайкейи-царица

      Вверялась, как ложной тропе – молодая ослица.

      «Почти с колесо, дорогая, твой горб несравненный.

      Его по заслугам украшу я цепью бесценной!

      В себе воплощает он все чародейства вселенной

      И служит вместилищем хитростей касты военной.

      Твой горб умащу я сандалом, – сказала царица, –

      Когда на отцовском престоле мой сын водворится!

      Как только прикажет властитель постылому Раме

      В леса удалиться – тебя я осыплю дарами.

      Убором златым увенчаю чело, как богине.

      О Мантхара, будешь купаться в моей благостыне!»

      Кайкейи на ложе блистала, как пламень алтарный,

      Но сказано было царице горбуньей коварной:

      «Коль скоро вода утечет – ни к чему и плотина!

      Должна ты в своей правоте убедить господина».

      В Дом Гнева царица прекрасная с этой смутьянкой

      Вошла, как небесная дева с надменной осанкой.

      Сняла украшенья свои золотые Кайкейи,

      Свое ожерелье жемчужное сбросила с шеи,

      И, в гневе, на голой земле распростершись, горбунье

      Сказала: «Коль наши старанья останутся втуне,

      Не будет ни Бхарате трона, ни Раме изгнанья,

      Царя известите, что здесь я лежу без дыханья!

      На что мне теперь жемчуга, и алмазы, и лалы?

      Умру, если Раме достанутся земли Кошалы!»

      Она отшвырнула свои драгоценности яро,

      И, словно упавшая с неба супруга кимнара,

      Приникла к земле обнаженной пылающим телом,

      И скорую смерть объявила желанным уделом.

      Царица, без ярких венков, без камней самоцветных,

      Казалась угасшей звездой в небесах предрассветных.

      [Дашаратха находит Кайкейи]

      (Часть 10)

      В Кайкейи обитель, – подобье небесного рая, –

      Вошел повелитель, безлюдный покой озирая.

      Обычно царица Кайкейи, в своем постоянстве,

      Царя ожидала на ложе, в роскошном убранстве.

      И Ману потомок, любовным желаньем охвачен,

      Задумался, видом постели пустой озадачен.

      Царицей, некстати покинувшей опочивальный

      Покой, раздосадован был повелитель печальный.

      Привратницу спрашивать стал он о царской супруге,

      И женщина эта ладони сложила в испуге:

      «В Дом Гнева моя госпожа удалилась в расстройстве!»

      Властительный раджа туда поспешил в беспокойстве.

      Он жалость почувствовал к этой, презревшей приличье,

      Жене молодой, что забыла свой сан и величье,

      На голую землю сменив златостланное ложе.

      Кайкейи была ему, старому, жизни дороже!

      Безгрешный увидел ее, одержимую скверной.

      Она, как богиня, блистала красой беспримерной.

      Царица отломанной