Лицо постепенно светлело; какую-то странную прозрачность приобретали руки, шея, тело.
– Посмотрите на свои пальцы… – прошептал Ангель.
Жакмор открыл почти бесцветные глаза. Сквозь свою правую руку он увидел черный кремень на дороге. Внезапно, как бы одернув себя, он снова обрел очертания и плотность.
– Вот видите, – заметил Ангель. – В абсолютно расслабленном состоянии вы перестаете существовать.
– Ну… – протянул Жакмор. – Вы сильно заблуждаетесь. Если вы надеетесь переубедить меня с помощью подобных фокусов… Лучше объясните, как это у вас получилось…
– Ладно, – махнул рукой Ангель. – Я даже рад, что вы такой лицемер и совершенно не хотите признавать очевидного. Это в порядке вещей. У психиатра должна быть нечистая совесть.
Они дошли до окраины деревни и, не сговариваясь, одновременно повернули назад.
– Ваша жена хочет вас видеть, – произнес Жакмор.
– С чего вы взяли? – буркнул Ангель.
– У меня такое предчувствие, – сказал Жакмор. – Я – идеалист.
Они вошли в дом и поднялись по лестнице. Резные дубовые перила услужливо прогнулись под увесистой пятерней Жакмора. Ангель открыл дверь в комнату Клементины.
X
Он застыл на пороге. Жакмор остановился за его спиной в ожидании.
– Ты не против, если я войду? – спросил Ангель.
– Войди, – ответила Клементина.
Она взглянула на него мельком – и не друг, и не враг, а так. Так он и стоял, не осмеливаясь присесть на край кровати, – боялся потревожить.
– Я тебе больше не верю, – сказала она. – Женщина, которой наделали детей, не может верить мужчинам. Особенно тому, кто наделал.
– Моя бедная Клементина, – начал Ангель, – ну и досталось же тебе!
Она резко вскинула голову. Она не хотела, чтобы ее жалели.
– Завтра я встану с кровати. Через шесть месяцев они должны научиться ходить. Через год – читать.
– Ты идешь на поправку, – сказал Ангель. – Узнаю прежнюю Клементину.
– А это была не болезнь, – отрезала она. – С этим покончено. Это не повторится никогда. В воскресенье их должны крестить. Их назовут Жоэль, Ноэль и Ситроэн. Я так решила.
– Жоэль и Ноэль, – повторил Ангель. – Звучит не очень красиво. Есть еще Азраэль, Натанаэль. Ариэль, в конце концов. Или Сливунэль.
– Ты уже ничего не изменишь, – отчеканила Клементина. – Жоэль и Ноэль для двойняшек. Ситроэн – для третьего. За этим, – добавила она сама себе вполголоса, – мне придется присматривать с самого начала. С ним будет нелегко, но он такой славный. Завтра, – громко объявила она, – у них должны быть кроватки.
– Если вам надо что-то купить, – предложил Жакмор, – я к вашим услугам. Не стесняйтесь.
– Хорошая идея, – согласилась Клементина. – Ручаюсь, вы не останетесь без дела.
– Это не в моих привычках, – заметил Жакмор.
– Но здесь вы этому быстро научитесь, – одернула его Клементина. – А теперь уходите. Оба. Закажите у столяра три кроватки. Две