в связи с чем прошу срочно увеличить штат сотрудников и дать добро на применение в восточном секторе разработок западной группы регрессоров. Еще раз обращаю внимание, принятая галактическим советом программа девальвации научного сектора восточного региона, неэффективна. Так же выражаю личное и отдельное мнение о бесперспективности и, даже, опасности, ввиду непредсказуемости последствий переименования РАН в ХРЕНЬ.
Планета Земля, старший регрессор восточного сектора, Козявка».
Графоман
Сергей Королев
«Как и многие истории о любви, эта началась с разлуки. Леди Капулетти не захотела встречаться с капитаном Фригзом лично. Отправила сообщение. Коротко и ясно. Надо расстаться. За десять центов прикрепила к сообщению песню в тему. Джордж Бизе. Горькая разлука.
Через полчаса после отправки сообщения леди Капулетти отправилась в Вену, где её прилета дожидался Ригнум-двенадцать…»
– Хватит.
Соколов прервал монотонную речь Айзека. Откинулся в кресле, закрыл глаза. Громко выругался.
– Да как так-то! Что за чушь!
История в духе Ромео и Джульетты, но с роботом в главной роли? Серьёзно? Да кому это интересно! Соколов взглянул на часы, половина двенадцатого. До дедлайна полчаса. Проклятие. Не хотел же идти на этот сетевой конкурс, чтобы не нервничать, чтобы снова не чувствовать себя бесталанным писакой, но азарт взял верх и вот результат…
Он поставил Айзека на зарядку. «Историю о любви» отправил в черновики. Может, пригодится ещё. Для авторского сборника. Когда его фамилия будет красоваться на одной электронной полке с другими классиками. Тогда он с удовольствием явит миру одну из своих ранних работ. А пока…
Пока это мусор. Который даже во второй тур не пройдёт.
Последние месяцы Айзек не радовал, выдавая второсортные рассказы третьей, нет, даже пятой свежести. Память нагружена под завязку. Романы, энциклопедии, философские эссе. Даже бульварное чтиво. А собрать из этого материала конфетку не получалось.
Получался подгоревший сахар с привкусом нафталина.
Кофемашина наполнила кружку коричневой жижей, квартиру окутал аромат кофейных зёрен. В углу, у окна, проскрипел Абс. Ну-ка, ну-ка.
Второй робот, чей объём памяти был в два раза меньше памяти Айзека, тоже не смог порадовать. История в стиле «Принц и нищий». Только в роли принца – человек, в роли нищего – робот. Любопытная вещица, с юмором, иронией. Но дальше второго тура не пройдёт, осядет в середине конкурсного списка. Не то, всё не то.
На жёсткий диск Абса были загружены только произведения зарубежных классиков. Конец девятнадцатого, первая половина двадцатого века. Личная, можно сказать, авторская находка Соколова. Первые пару рассказов от машины отечественной сборки даже вышли в финал писательских конкурсов, кто-то из рецензентов громко называл автора русским «Марком Твеном». А потом?