качается на качелях-скамейке в беседке на краю сада.
– Ты не замерзла? – спрашиваю я, подходя к ней.
– Неужели непонятно, что я хочу побыть одна? – капризно спрашивает Ника.
– Я не хотела нарушить твое одиночество, – выдавливаю я из себя, – У тебя все в порядке?
– Пойди, спроси, все ли в порядке у этой куклы Барби, – советует мне девочка.
– Почему Барби, – спрашиваю я.
– Потому что у нее есть только грудь и задница, а мозгов – ноль, – отвечает Ника, – И ты это видишь. Просто трясешься за свое место.
Я делаю скидку на подростковый максимализм, но мне все равно очень обидно. Не думаю, что сейчас самое время воспитывать эту девочку, да и кто я ей?
– Тебе ничего не нужно? – спрашиваю я.
– Нужно, – издевается Ника.
– Что? – спрашиваю я и стараюсь воспринимать разговор с ней, как упражнение на заданную тему «Ей не удастся вывести меня из себя».
– Мне нужно, чтобы все уехали, – отвечает Ника, – Мне надоело смотреть на них. Ты можешь это устроить?
Естественно, я не могу этого устроить ни для нее, ни для кого-то другого.
– Так чего же спрашиваешь? – говорит Ника.
– Если тебе что-нибудь понадобится, – продолжаю я, – Ты знаешь, где меня найти.
Нужно, наконец, как-то осадить ее. Ника понимает, что, вряд ли кто-то будет на ее стороне в таких капризах и, поэтому просто отворачивается.
«Хоть бы книжку почитала», – думаю я, – конечно, ей здесь скучно.
От беседки к дому ведет узкая тропинка. В саду уже темно и мне нравится шагать в темноте и слушать шелест листьев под ногами. Нам повезло с погодой. И день, и вечер были сухими и теплыми. Кажется, все идет хорошо?
Из темноты появляется Вадим и загораживает мне дорогу. Когда он приближается ко мне, я чувствую запах дорогого одеколона и смешанных напитков. Вадим сует в рот жвачку и окидывает меня оценивающим взглядом.
– О, привет, ты тут одна гуляешь?
– Я не гуляю, – отвечаю я, пытаясь его обойти, – проверяю территорию.
Он хохочет громко от моей плоской шутки.
– Ты здесь лучше всех, – шепчет он, пытаясь меня обнять. Я вырываюсь и почему-то тоже перехожу на шепот:
– Ты что, с ума сошел?
– Почему я сошел с ума? – его руки крепко держит меня за талию, – Ты получила инструкции от матушки? Нас нужно любить!
– Я не умею любить по инструкции, – говорю я только для того, чтобы что-то сказать.
– Пошли, поговорим, – он пытается увлечь меня в белеющую в темноте беседку.
– Там Ника, – шепчу я и тут же жалею об этом. Я не хочу, чтобы он думал о том, что я согласилась бы говорить с ним в беседке, если бы там не было его сестры. Но он думает именно так.
– Ну, тогда пошли в дом! – он уже совершенно беззастенчиво прижимает меня к себе.
– Слушай, отстань, – говорю я довольно мирно и вырываюсь.
– Я для тебя