комнаты, Мориньер вновь вспомнил последний разговор с маркизой де Монтозье.
Это было совсем недавно.
Сразу после воскресной мессы король, как обычно, совершал благодеяния.
Страждущие, сопровождаемые лекарями в длинных мантиях, ожидали короля у входа в оранжерею – обычное место сбора бедняков.
Людовик раздавал милостыню. То и дело прикладывал ладони к головам больных – ведь королевское прикосновение исцеляет. Дети замолкали под его рукой, матери падали ниц – только излечи, милостивый.
Король был великолепен.
Людовик медленно продвигался сквозь толпу, раздаривал улыбки направо и налево. Свита следовала за ним.
Мориньер уже готовился исчезнуть, предоставив остальным продолжать запланированную далее прогулку по оранжерее, когда маркиза де Монтозье мягко взяла его под руку.
– Дорогой граф, не оставляйте нас. Король зовёт всех посмотреть на прекрасный цветок, что зацвёл в его саду. Разве вы не любите цветы?
Она взглянула Мориньеру в глаза.
– Люблю, мадам, – кивнул он с видом притворно-обречённым. – Может, лишь чуть меньше, чем роскошь королевского двора и великолепие придворных дам.
Он улыбался ей от всей души. Маркиза де Монтозье была одной из немногих, кому Мориньер был рад всегда.
Маркиза тонко улыбнулась в ответ, скользнула взглядом по лишённому украшений костюму собеседника:
– Понимаю. Жаль, что мало кто в этом цветнике, – она оглядела окружающих их красавиц, – в состоянии оценить изящество вашего комплимента.
Он засмеялся тихо.
– Напротив, маркиза. Напротив. Если бы я вдруг нашёл в себе смелость просить у Господа чего-либо для себя, я бы просил только одного – пусть так остаётся всегда.
– Ваше исключительное чувство меры меня всегда восхищало, господин де Мориньер, – ответила маркиза в тон. – Впрочем, оставим это. Не согласитесь ли вы скомпрометировать меня, дорогой граф? Я хотела бы поговорить с вами наедине. Слава Богу, в моём возрасте я уже могу просить об этом без смущения.
Она беспечно хлопнула веером по рукаву его камзола.
– Сочту за честь! – он незаметно огляделся.
И легко потянул её на уходящую вбок дорожку.
– У меня к вам просьба, граф…
Они шли вдоль рядов цветущих кустарников. Маркиза тихо говорила, а Мориньер слушал и вспоминал.
Это было во время первого путешествия короля по стране. Тогда совсем ещё юный Людовик посетил опустошённую гражданской войной Шампань, присутствовал в Сансе при янсенистском столкновении с гвардией папы, после – вступил в переговоры с жителями осаждённого Бельгарда, благополучно разрешив конфликт. И, наконец, добрался с измученной длительным скитанием свитой до Бордо. Там, в замке Труа, на берегу тихой Гаронны, они отдыхали перед ожидающим их долгим возвращением в Париж.
Клементина? Дочь графа де Брассер, де Труа? Ах, вот что! Крестница маркизы!
Его услужливая память мгновенно извлекла из бесконечного вороха