им по башке соседа, ну или пригрозить?!
– Опять же, нет. Чтобы помочь ему побыстрее сделать работу, а быть может на завтра договориться помочь. Тогда, уверяю вас, в большинстве случаев сосед проникается пониманием, что он не один, и что рядом хорошие люди. А кто захочет вредить хорошим людям?
Полина рассмеялась, в первый раз за этот день.
– А с вами интересно!
– Вы уже сказали уютно, теперь – интересно. Знаете, детскую игру в «тепло-холодно», когда ищут что-то заветное и хорошо припрятанное?
– Вроде бы знаю.
– Зачастую эта игра идет целую жизнь. И многим так и не удаётся найти то заветное, ради чего, быть может, и родились.
– Ужас! Где же тот паршивец, кто всё хорошее припрятал?
– Посмотрите в зеркало. Вы его там увидите.
Полина посмотрела. Для этого надо было всего лишь обернуться и привстать: зеркало висело рядом с дверью. Девушка вдруг ахнула, закрыв лицо руками. Пальца задрожали как листья от порыва ветра. Алые ногти раскаленными углями впились в нежное личико.
– Что такое, Полина? – Евгений Борисович обхватил её острое плечико широкой ладонью.
– Там в зеркале или в открывшейся двери глядит что-то чудовищно-страшное.
– Вот уж точно, у страха глаза велики! – Евгений Борисович в два шага оказался у зеркала. Оно потемнело, словно за окном разыгралась гроза. И всплывший мрак того и гляди разразится молниями. И точно, словно вспышка ухнула в зеркале. Бледное лицо с распоротой щекой на миг разорвало мрак. Евгений Борисович прижал правую ладонь к середине груди. Он знает это лицо! Но как, тридцать лет спустя он появился здесь? Вскрик Полины, обмякшей в кресле заставил вернуться к столу. Руки выхватили со стола пластиковый конверт, которым тут же стал обмахивать лицо Полины.
Ладони её опустились; под свежим веянием лицо разгладилось. Длинные ресницы колыхались вслед за движением плотного листа, уподобившемуся вееру. Чистая нежная кожа зарумянилась, тонко очерченный нос ловил незнакомый аромат; уголки губ колыхнулись улыбкой.
– Он ушел? – прошептала Полина.
– Кто? Здесь никого кроме нас, деревца лимона.
– Нет, кто-то заглядывал в кабинет. – Упрямилась гостья.
– На ваш вопрос, где же тот паршивец, подразумевался ответ, что это мы сами.
– Вы так больше не предполагайте. Из ваших предположений вырастают страшилища.
– Страшилища вырастают из наших комплексов. Возможно, на мгновение показался гротеск на себя в глазах других.
– Неужели, я такая страшная?!
– В моих глазах – нет.
– Тогда, что же было? Вы верите в телекинез?
– В российской стороне телекинез скорее невозможен.
Полина развела руками: как же так, везде есть; у нас невозможен.
– Вспомните русский эпос, народные сказки. Чтобы телекинез состоялся нужна говорящая щука или золотая рыбка. У нас встретить можно лишь говорящего попугая-сквернослова.
Полина