было толстое или тонкое? Какое на ощупь?
– Не толстое, но твердое.
– Ладно. С этим понятно, – сказал парень. – А вот теперь, красавица, давай подробнее о твоем дяде.
– Зачем это вам? – опять спросила Соня, на этот раз почти шепотом.
– Много будешь знать – до старости не доживешь!
Они беседовали еще несколько минут. После чего парень сказал:
– Если ничего не наврала, ни с тобой, ни с твоим дядей ничего не случится. Одно железное условие – никому ни слова. Ни дяде, ни этому больному. Никому! А то беды не избежать. Поняла?
Соня беззвучно кивнула. Она была готова пообещать все, что угодно, лишь бы этот кошмар скорее закончился.
– Ну, смотри, – сказал парень и погладил ее по голове. – Постой тут пару минут, а потом можешь двигать.
После того, как обе фигуры растворились в темноте, Соня какое-то время неподвижно стояла на месте, боясь поверить в то, что они ушли и ей больше ничего не угрожает. Она сделала несколько шагов и только сейчас заметила отсутствие сумки. Она осмотрелась, а потом опустилась на корточки. Сумки не было видно, и ей пришлось изрядно поползать по газону, прежде чем она смогла ее нащупать. Даже не обратив внимания, что сумка оказалась открытой, она вытащила из нее небольшое зеркальце с подсветкой и взглянула на лицо. Щека болела, но в зеркале ничего заметно не было.
Громкий смех и приближающиеся шаги заставили ее насторожиться. Соня подняла голову и увидела на дорожке двух девушек, с которыми недавно попрощалась. Захлопнув зеркальце, она застыла в неудобной позе – меньше всего на свете ей хотелось быть обнаруженной в таком состоянии. Только когда девушки скрылись из виду, она опять раскрыла зеркало и еще раз попыталась рассмотреть больное место. Увидев прилипший к щеке маленький кленовый листочек, она отлепила его непослушными пальцами, и слезы сами собой опять полились из глаз.
***
По требованию нотариуса братья стали проявлять повышенную осторожность и оставили «Шкоду» не у больничных ворот, а у одной из дыр в заборе.
Перед тем, как подойти к машине, Коля огляделся. Не заметив ничего настораживающего, сел в машину и медленно поехал вдоль улицы. На перекрестке он резко свернул и прибавил газу. Через квартал опять свернул и резко затормозил.
– Шпионские страсти, твою мать! – выругался он и поехал дальше. Объехав вокруг больницы, машина остановилась рядом с Геной, прятавшимся в тени забора. Тот быстро забрался внутрь.
– Всё чисто. Даже никакого намека, – сказал он, оглядываясь.
– Да хватит тебе головой крутить, Джеймс Бонд хренов! – съязвил Коля.
Все эти шпионские штучки его сильно раздражали. Главная цель его жизни теперь формулировалась очень просто: найти этих долбаных «рокеров» и оторвать им яйца. Но перед этим обязательно сунуть рожами в собачье дерьмо. За это удовольствие он был готов многое отдать. Представляя этих «рокеров» он почему-то видел не их лица, а насмешливые рожи ментов, мурыживших близнецов в отделении.
– Не бухти. Сказали проверяться, значит,