прервал Мерлин:
– Там, наверное, магнитный замок, – вздохнул он.
– Или кодовый, – добавила Ванесса.
– Может быть, он, вообще, только на сетчатку глаза реагирует, – сказал Мерлин.
– Или на отпечатки пальцев, – добавила Ванесса.
– А, может, просто молотком по стеклу? – спросил Прохор.
– Что ты! Обязательно сработает сигнализация, – ответил Мерлин.
– А, может, просто дернуть хорошенько? – настаивал Прохор.
– Что ты! Сразу приедет спецназ, и вся наша операция накроется медным тазом.
– Я все-таки дерну, – продолжал Прохор.
– Не смей, – запретил Мерлин.
– А я дерну, – заявил Прохор, взявшись покрепче за ручку.
– Не-е-ет!
– Дергаю!
– Не-е-ет!!!
И Прохор дернул. Мерлин и Ванесса зажмурились. Стекло мягко отодвинулось в сторону. Сигнализация не сработала. Мерлин осторожно открыл один глаз.
– Все нормально, ребята! – бодро сказал Прохор. – Спускайтесь! Он уже сидел внизу на пакете с креветками. Шрамы на его морде как-то забавно разъехались в стороны, один сломанный клык таинственно мерцал на месте его фирменной улыбки, которая была довольно редким, но очень запоминающимся явлением.
– Странно, – недоумевал Мерлин, осторожно спускаясь вниз, – и спецназ не приехал… Даже как-то обидно.
– Ничего! Нам больше достанется! – весело сказал Прохор. – Ванесса, угощайся, – добавил он вполголоса, пододвигая к ней лапой упаковку с форелью.
– Спасибо, котик, – ответила Ванесса, и они принялись за еду.
5
За едой время, как известно, летит незаметно. Особенно за хорошей. Это за плохой, невкусной едой оно, кажется, едва-едва идет. Тик-так, тик-так… А за хорошей едой оно просто летит. Можно сказать, несется. Причем так, что за ушами трещит. То есть в ушах свистит. Ну, как-то так. Иногда и помнишь только, как открыл дверку холодильника. Потом очнулся – а уже утро.
Мерлин прекрасно понимал, что за едой забывать о времени недопустимо. «Memento tempori durante il pasta» (Помни о времени за едой) – это, кажется, еще Вергилий сказал. Ну, или кто-то из них. На латыни, в общем, кто-то сказал. Неважно. В любом случае, Мерлин первым почувствовал, что ночь в музее летит почему-то гораздо быстрее, чем снаружи. Он решительно отодвинул от себя остатки форели и сказал: «Ну, все, хватит. Пора в галерею».
Наскоро умывшись, все трое поднялись по лестнице на второй этаж. Перед ними был длинный просторный коридор, уставленный стеклянными этажерками с экспонатами. «Наверное, стекло бронированное да еще и под напряжением», – подумал Мерлин. На стенах коридора висели особо ценные экспонаты современной живописи. «Каждая на сигнализации», – отметил про себя Мерлин. Прохор сделал шаг вперед.
– Стой! Не двигайся, – скомандовал Мерлин, на всякий случай придерживая Прохора лапой.
– А что?
– А то, что надо проверить, не пересекают ли