вы на якоре стоите?
– Да так… Отдыхаем! – осторожно выкрикнул Козакевич.
Однако вскоре стало ясно, что у генерала настроение отличное. Наверное, от того, что корабль уже стоит на воде, а не на стапеле. Выходит, Громов-то наврал!… Мне стало не по себе.
Поднявшись на палубу, Муравьев поочередно обнял всех строителей, я же стоял чуть поодаль, почтительно вытянувшись и отдавая честь высокому гостю. Однако он прошел мимо, лишь слегка приложившись к козырьку, словно не узнавая меня. Еще бы, по чину я всего лишь поручик! Обида накрыла меня с головой, и я покраснел.
В тот же день пароходу было велено идти вниз и становиться на якорь напротив офицерского лагеря, устроенного недалеко от завода. Но маневр не удался – судно лихо понеслось по течению, его не смогли вовремя повернуть и вновь посадили на отмель! Это стоило должности капитану Александру Сгибневу, вместо которого поспешно назначили Арбузова, тоже Александра. Уровень воды в реке был очень низким, отчего мы лишились возможности снять плотно засевший пароход. Я по-прежнему находился на палубе, исполняя обязанности какого-то мифического помощника капитана. Арбузов, наоравшись на команду, напрочь терял голос, и заставлял кричать меня, но ничто не помогало. Наконец, вода все же немного прибыла, и меня отправили донести эту радостную новость Козакевичу и Муравьеву, для чего пришлось переезжать Шилку на лодке.
Я вошел в палатку генерала, с трудом скрывая триумф в глазах. Хоть и жалко было пароход, но точность расчетов и правда оказались на моей стороне. Ведь я предупреждал! Генерал трапезничал, когда я начал бодро рапортовать о случившемся, однако Муравьев перебил мой бурный словесный поток, заявив, что он сам все видел:
– Должен признать, что вы оказались правы, поручик… Приятно лицезреть умную и трезвую голову. Окажите любезность, откушайте со штабом! У нас как раз обед.
На этот раз мое лицо зарделось от удовольствия, а каблуки щелкнули, кажется, сами… Я коротко кивнул и произнес слова благодарности. Служащий проводил меня к походному столу. Мне принесли прибор, закуски, и я тут же набросился на царскую рыбу калугу, и печеного амурского осетра, выловленного тут же, на стрелке. До чего же вкусны окаянные рыбины! Отродясь не едал я подобных…
Когда треск за ушами стих, стали слышны обрывки разговоров, метавшихся над столом: офицеры вовсю обсуждали подготовку к большому походу:
– …господа, манегры говорят, что ниже по реке невиданное количество змей!
– Еще бы… У них сейчас свадьбы, надо глядеть под ноги. А то наступите на чью-нибудь невесту!
Все сидящие за столом дружно засмеялись. Муравьев лишь улыбнулся – его заботили более серьезные вещи:
– Я вот размышляю, достаточно ли казаков берем и пушек? Черт их знает, этих китайцев… Не вышло бы накладки.
Все замолчали. Первым решился выразить свои мысли штабной Коля Свербеев:
– Два