подбородок, ответила Наташа.
– Очень мило. И что же вы там будете делать?
– Петь. А вам какая разница?
– Вы правы, никакой. Но у меня там есть большой друг, профессор Богатова.
Часто в пути завязывается разговор с человеком, с которым вряд ли придётся ещё столкнуться. Сноб говорил и говорил, о погоде-о природе, а Наташа будто язык проглотила. В голове её лихорадочно металась мысль: «Прав он: мир тесен. Хорошо, что он не знает меня, а то доложит своей Богатовой. А ничего хорошего не жди, если с самого начала в консерватории, в которой вдруг придётся учиться целых пять лет, обо мне кто-то будет думать плохо. Неизвестно еще что это за Богатова. Вдруг какая-нибудь желчная кикимора».
В этот момент в вагон вошли двое: джинсовые девушка с парнем. Парень заиграл на флейте, девушка запела. Казалось бы, явление заурядное: в электричках не только торгуют разной разностью, но и постоянно то поют, то играют на всевозможных музыкальных инструментах. Люди к такому явлению давно привычны и чаще всего никак не реагируют. Но эти двое своим репертуаром и исполнением вызвали оживление среди пассажиров, и когда шли по проходу в следующий вагон, парень, с благодарностью раскланиваясь, не успевал подставлять шапку не только под звонкие монеты: кое-кто, у кого кошелек потолще, особо расчувствовавшись, протягивал хрустящие купюры.
Сноб положил в шапку парня сотенную бумажку, отчего тот, удивлённо подняв брови, благодарным жестом приложил руку к сердцу.
Наташа сузила глаза и полувопросительно произнесла:
– А вы щедры. Вам понравилось, их исполнение?
– А почему нет? У девушки чудный голосок, а звук флейты мне вообще нравится. Но я думаю, не от хорошей жизни они с шапкой в руках подаяния просят. Вы бы стали ради подаяния петь в электричке?
Наташе тоже понравилось исполнение, но она дёрнула плечом:
– Я? – от возмущения у Наташи затрепетали тонкие крылья носа. – Никогда! Лучше умереть.
– Не стоит зарекаться. Жизнь – штука коварная. Но, честное слово, я вам этого не желаю.
Когда стали подъезжать к городу, уже на выходе, сноб вручил Наташе визитную карточку:
– Возьмите это, милая девушка, вдруг пригодится когда-нибудь. Как вас зовут?
– Наташа…
– Хорошее имя, и вам оно идёт. Наташа… Натали… Прекрасное имя, – повторил он, и уже при выходе добавил, – а Пушкина читайте, Пушкин в электричке – это просто замечательно!
На визитке, поданной «снобом», значилось – «Родионов Андрей Николаевич». И ещё – «Вице-президент ООО» … и телефоны, и факс…
«С ума сойти! – подумала Наташа, – а я так грубо с ним разговаривала! Надо извиниться. Срочно!». Но Родионов уже исчез из виду.
Наташа была в растерянности. И не мудрено: ехала в областной центр на разведку в театральный институт, в тайной надежде позвонить импресарио. Зорин Вилен Захарович – значилось в визитке. Это была первая в жизни Наташи подаренная визитка, сулившая большие перспективы. Сказал же он: