а животом, невольно, в лоб.
Вставил в щель, руку. Та, напоминали больше – лаз. Наткнувшись на огромный камень, локтем упёршись в стенку, ослабил тем – нагрузку, на плечи Сони.
Рукой тянул на себя камень, найдя, в шероховатости его, выступ большой, но всё было напрасно, не получалось ничего.
В отчаянии, злости, от безнадёжности, толкнул тот камень в сторону, что было силы и, камень сдвинулся. Довольно сильный – воздуха поток, рванулся на него, из щели.
От неожиданности покачнулся и упал, Иван Васильевич. Соня, последовала следом, – не выдержала пируэта.
– Всё получилось! – обрадовано, прошептал Иван Васильевич, вскочив с земли и, высоко подпрыгнув, с радости.
Соня, с ним радуясь, вверх также подскочила и…
Обнимаясь, танец исполняли, какой-то, в темноте, – замысловатый, со смыслом непонятным – исполнения коленцев.
Как отдышались, успокоились, стали придумывать, как в лаз проникнуть, – не оттягивать на завтра.
– Когда расширим, тебя я подниму, в него залезешь, – он предложил, – оттуда и, попробуешь – поднять меня.
– Давай, наоборот, – Соня, не согласилась, – внизу тебя я выдержу, недолго, а если ты залезешь, – из неё, меня поднимешь.
Так и, решили. Иван Васильевич, забрался на неё, затем руками стал на её плечи и, ноги всунул в щель. Оттуда опустил рубашку за рукав, при помощи той, поднял одежду их, совок, на всякий случай, и Соню, по канату, – свитым из одежды.
ГЛАВА 4. Тоннель и поиск
Недолго пробирались по каналу. Вскоре наткнулись на преграду – из камня стену.
– Совок помочь не сможет, – попробовал шутить, Иван Васильевич, быть может, – дух святой подскажет.
Остановились, удручённо, перед ней, не зная, что им делать дальше. Ощупал, осмотрел включая зажигалку, но не нашёл щели малейшей в ней, сколько, не щупал, не искал.
В дальнейшем, убедились в тщетности – попыток, толкая и, пытаясь сдвинуть стену с места. Били по ней – руками и, ногами, и уговаривали приоткрыть проход, но всё, что делали, безрезультатным было. Не получалось, продолжать исход.
От этой, безысходности, пропала радость освобождения и, настроение ушло. Сверлили головы, сомнения.
– Не поворачивать же нам обратно, в погреб! – Соня произнесла. Не этих, мы с тобой, желали, судеб.
– Как будто я горю таким желанием! – Иван Васильевич ответил.
– Как только, взгляд представлю, – похотливый, так сразу же, становится мне дурно.
– Мне самому, был он – противен. Какой-то, гадкий, весь! Под стать своим Годзиллам.
– Но что ещё, мы можем сделать?
– Не знаю, – голосом растерянным, ответил ей Иван Васильевич. Вроде, испробовали всё, что было бы, возможно. Проход навечно замурован, и вряд ли мы сумеем, – придумать в этой ситуации, ещё, что-либо.
– В этой ситуации! – сказала тихо Соня. За что, судьба, так издевается? Забросила под землю! Находимся в прострации.
Было, прекрасно слышно, она вот-вот расплачется,