полное право задавать любые вопросы.
Я повернулся к Алтынай:
– Будут спрашивать про твоё появление в поезде.
– Это была не я, а кто-то похожая.
Фрунзик поднялся с монорельсы:
– Можешь подтвердить алиби?
– Да.
– Ладно. Записал бы твои паспортные данные, но не до вас сейчас. Надеюсь на твою гражданскую сознательность. Жду в участке, чтоб подписать показания.
Я двинул дыролов по монорельсе. Фрунзик грубо остановил его ногой:
– Куда? Идите обратно.
– Но мы должны дойти до выхода из туннеля. Обратный путь долгий!
– Ничем не могу помочь, парень. Там всё перекрыто. Приказ, возвращать всех сотрудников железной дороги. Вагонопоток на обоих узлах прекращён на неопределённое время. Так что у вас в ближайшие дни будут выходные.
– Да что случилось-то? – воскликнула Алтынай.
– Хватит болтать. Идите.
Я законопослушно развернулся. Но Алтынай и не думала сдаваться:
– Пишите справку.
– Какую? – изумился Фрунзик.
– Такую, где сказано, что я и Лех не смогли выполнить свои должностные обязанности из-за милицейской операции на нашем рабочем месте.
– Моё начальство уже выдала такую документ вашему начальству, – отозвался Фрунзик.
Меня объяснение устраивало. Но Алтынай упорствовала:
– Или пишите или мы никуда не пойдём. Тут микротрещины. Если мы их не зафиксируем, то сто тысяч человек размажет на атомы!
Продолжая восхищённо улыбаться, Фрунзик достал блокнот:
– Бо-о-о-орзая! Учись, парень. А тебе, красотуля, надо на юридический было поступать, да к нам в контору работать.
Милиционер быстро написал что-то в блокнот. Вырвал лист, поднялся и передал его Алтынай. Она перечитала, сложила пополам и протиснула в задний карман джинс. Для этого ей пришлось приподнять свитер, обнажив узкую полоску тела, там где спина плавно изгибается, переходя в… Короче, я засмотрелся, хотя как можно «засмотреться» на что-то длящееся долю секунды?
– Но что всё-таки произошло? – спросил я.
– Помнишь, люди пропадали?
– Ну.
– Теперь пропал весь состав Ташкент-Алматы-Новосибирск-Киев-Варшава. Все сто восемнадцать вагонов. Четыре тысячи шестьсот тридцать шесть человек.
Алтынай восприняла новость с непониманием непосвящённого. Я же оторопело уставился на Фрунзика:
– Поезд? Целый поезд? Куда он мог пропасть?
– Это и пытаемся выяснить, – Фрунзик сел обратно на полотно. – Весь мир в шоке. Ладно, авария, сход с монорельсы или поломка в пути и крушение. Всякое бывает. Но вот чтоб пропал бесследно…
– Может ошибка в расписании? Диспетчера, бывает, так напутают, что не то что поезда, узловые станции пропадают из списка.
– Парень, тут люди поумнее тебя всё проверили. Четыре тысячи шестьсот тридцать шесть человек не вернулись домой. Все на одном поезде. И все пропали где-то в вашем районе.
Намекая, что разговор окончен, Фрунзик