Поэтому им тут дорожат. Своим. Ценность остального – несоизмеримо меньше. Мочи у тебя уже нет. Твоя ценность резко упала. Осталась только кровь…
Незнакомец облизнулся и достал нож. Джон осознал, что боль почти парализовала его, и драться не получится. В следующие несколько секунд он получил несколько ударов в голову, глаза и пах – они отдались болью – невыносимо настоящей, но сознания не потерял. Никогда не думал, что может быть так больно. Один раз в своей жизни – он уронил на себя штангу в спортзале. Боль тогда дошла до какого-то порога – и остановилась. Сейчас, этого порога не было. Он не мог двигаться, и молча наблюдал, как коротыш припал ртом к надрезу у него на запястье, и ритмично бил ногой по сердцу. Боль продолжала свой путь в бесконечность. От нее было некуда спрятаться, нечем закрыться, даже смерти просить было глупо, потому что Джон, на самом деле, отлично понимал – она уже наступила. И это не предел. Глаза продолжали видеть, но как-то странно. Он видел вещи, как они есть. Так как они есть НА САМОМ ДЕЛЕ. И тогда он совершил самую главную ошибку – и наплевать, что она неизбежна. Он посмотрел вверх, прямо на вращающийся водоворот из багровых облаков, даже не успев задуматься о том, как он может видеть небо сквозь пять этажей здания. Перед тем, как впервые погрузиться в то, что здесь называют огнем души, он услышал два выстрела, и почувствовал, как тело коротыша-насильника грузно упало на него сверху, заливая лицо содержимым своего черепа.
– Что ты есть?…Кровь… Всюду кровь…
– Почему так получилось?..
– Что ты есть?..
– Боже, что же я наделал!
– Что ты есть?..
– НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!
– Я же не знал!
– Я не верил!
– Ведь все!
– Ведь я не знал, что больше ничего нет!!!…
Qe2 d6
– Очнись. Ты еще можешь. Двигаться. Твой обидчик уже не причинит тебе вреда, во всяком случае, физически. Потеря крови существенная, но выслушать меня ты способен.
Джон не видел меня. Ничем. Ни глазами, ни этим странным чувством, которым он только что оценил свою суть. Он чувствовал мой запах. Похоже – одеколон и порох. Он знал запах пороха…
очень хорошо…
кровь, всюду кровь…
– Очнись! – я ударил его по лицу – Еще успеешь настрадаться. У тебя тут очень много времени впереди. У тебя тут ВСЕ время для страданий. Очнись.
Теперь он мог рассмотреть меня. Я был одет в черное. Отглаженная рубашка, брюки со стрелками, пистолеты в руках. Лицо – совсем юное – уже не мальчик, еще не «молодой человек». Но это отметилось позже. Он увидел мои глаза. Выражение на юношеском лице. Такой взгляд бывает у патологоанатома во время вскрытия бомжа. С таким лицом пятнадцатилетняя проститутка говорит отцу, что у нее были клиенты похожие на него. Таким голосом говорят «следующий» вводя штамм вируса подопытному. Именно теперь Джону стало страшно по-настоящему.
– А-а-а-а…