и хвостом по песку сырому больше не ударяет…
Кто знает, чем бы всё дело это закончилось и какой конец карасику от неразумного милосердия звериного вышел, если бы не проходил тою стороною медведь.
Удивился Михайло Потапыч, отчего это зверушки мёд
да сметану на песок льют. Подошёл и спрашивает: «Чем
это вы, добрые звери, на берегу лесного озера занимаетесь и какой такой совет держите?»
– Беда совсем, Михайло Потапыч, – отвечает ему ёжик, иголками от недоумения пожимая, – не по силам нам рыбку оживить, каких только снадобий не испробовали, всё без толку! Лежит беспомощно на песочке, того и гляди издохнет. Уж мы лучшими в лесу лекарствами потрудились, уж мы бедного карасика вниманием да старанием окружили…
– Мёдом душистым, полевым, цветочным лечили! – прожужжала пчёлка.
– Жирной – прежирной смя-та-ной, – промычала тёлочка.
– Самым кислым-прекислым яблочным соком – и ничего не помогает, – завершил наш колючий санитар.
Присмотрелся тут к странному на бережочке холмику
лесной владыка: а из-под горки медово-сметанной едва только нос и плавники чьи-то выглядывают. Покачал мудрой головою медведь и говорит: «Ай-яй-яй! Звери добрые! Много потрудились вы для спасения бедной рыбёшки, но труды ваши напрасны были…» При таком деле осторожно почерпнул лесной царь живой холмик огромными, могучими, мохнатыми лапами, вынул из него измученного карасика и прогремел:
– Добры и любовны сердца ваши, звери: и твоё сердечко, ёжик, и твоё, пчёлка, и твоё, тёлочка! Но от милосердия вашего худо вышло, так как в рыбёшке этой одних себя вы видели, по себе судили, и пригодным для себя снадобьем иную душу лечили…
Тут опустил медведь бедняжку в воду и смыл с его чешуи и дичковый сок, и мёд, и сметану.
– Ведать-то надобно было то, что всякая жизнь подобною ею жизнью врачуется! Каждому зверю своё лекарство потребно!
По этих словах страдалец ожил, встрепенулся в медвежьих лапах, всплеснул хвостом и ринулся в любимую стихию…
На радость смотревших с песчаной косы доброжелателей спасённый карасик, прощаясь, взметнулся над водной гладью, блеснув на полуденном солнце золотистой чешуёй, и, подняв фонтан жемчужных брызг, резвясь, устремился на глубину…
– А для кого, звери, – сказал медведь, – и родина – лучшее лекарство…
(конец)
ТАЙНА РУМЯНОГО ЯБЛОКА
(лесная притча)
На дереве растёт яблоко. Яблоко спелое, румяное. Под деревом бродит ёж и ждёт, когда упадёт яблоко; он щетинится, чтобы в яблоко вонзились иголки.
Подбежал заяц и спросил у ежа, что он делает тут один?
Ёж молчит, чтобы не открылась тайна и яблоко не пришлось делить. Заяц напустился на ежа – тот в клубочек, сопит, фыркает – страсть одна, но про яблоко – молчок!
Заяц сел наблюдать за ежом.
Подует ветер – ёж засеменит под деревцем. Заяц глаза
вытаращит.
Бежал