посещала музей. Закончив посещение Британского музея обсуждением Розетского камня из Египта, они покинули здание.
– Давайте где-нибудь пообедаем? – предложил Ральф и пошёл к экипажу.
Лесси пришлось следовать за ним, чувствуя себя загнанной в клетку. Она крайне не любила людные места, кроме, разумеется, музеев, библиотек и церквей.
Рестораны, балы – это было чуждо Лесси, среди разодетых весёлых людей, она ощущала себя чужой. Она не разделяла их увлечений, радостей, мыслей. Но, постаравшись быть с собой откровенной, Лесси призналась себе, что просто боится их понять.
Ральф потребовал остановить экипаж возле новомодного ресторана. Помогая Лесси спуститься на землю, он загляделся на проходящую мимо красивую даму. Он не заметил, что спутница выжидающе на него смотрит.
– Здесь, конечно, более примечательные экспонаты, нежели чем в музее, но может, всё-таки, закончим осмотр? Мне наскучило.
– Что мне в вас нравится, Лесс, так эта ваша поразительная прямолинейность.
Заказав обед, Ральф стал изучающе смотреть на Лесси.
Несгибаемая спина, развёрнутые плечи, высоко поднятый подбородок, но опущенные глаза и ничего не выражающий взгляд. Она выглядела слишком скованной, было ощущение, что её загнали в угол. Хоть Лесси и выглядела неинтересной, лишённой красок, но внутри неё чувствовалась сталь.
За соседним столиком раздался весёлый смех и Лесси испуганно вздрогнула. Ральф понял, что за два минувших дня ни разу не слышал её смех.
– Лесс, ты вообще что-нибудь чувствуешь? – порывисто взяв её руку в свою, спросил Ральф. – Ты испытываешь эмоции? Кроме раздражения и гнева. Я ещё не видел тебя искренне весёлой.
Лесси вырвала свою руку из его ладони:
– Прошу заметить, что вы ещё не подавали повода веселиться. А также, я не считаю проявление эмоций в кругу малознакомых людей признаком хорошего тона.
– Лесси, Лесси, – рассмеялся Ральф, откинувшись на спинку стула, – вы меня удивляете.
– И мне даже не интересно знать чем.
Обед принесли, тем самым прервав этот разговор. Лесси ела аккуратно, даже несколько изящно, она умела держаться за столом. И Ральф стал понимать, что характер манеры, Лесси воспитала сама. Ни родители, ни няни участия не принимали. И если Ральф в начале их знакомства посчитал Лесси кухаркой, сейчас он видел, что перед ним сидит истинная аристократка, аристократка по духу.
За соседним столом то и дело раздавался смех, и Лесси становилась всё более и более напряжённой. Нет, виду она не подавала, Ральф просто это ощущал.
Наконец, мучительный для девушки обед закончился. Оказавшись укрытыми от людей в экипаже, Ральф сказал:
– В следующий раз мы устроим пикник. Вижу, вам страшно находиться в обществе.
– Вы просто невыносимы! – словно змея, прошипела Лесси; в ранее пустых глазах загорелся гнев.
Не найдя больше подходящих слов, она отвернулась к окну.
Остаток дня Лесси провела в своей комнате, не желая больше встречаться, разговаривать