как Христос во имя Отца Своего, пришел не во имя свое, а во имя Маркса.
– А дальше ему можно фантазировать…
– Всего-то, нужно к хорошим словам и понятиям добавлять понемногу и незаметно смысл изменится в сторону идеологии новых правителей.
– К примеру, идею гуманизма надо представить воинствующим гуманизмом, а идею демократии, как Вы там Николай Николаевич, сказали давеча, демократическим централизмом, если не ошибаюсь.
– Понятия вроде бы те же, а смысл противоположный.
– Далее представление о Царствие Небесном заменяется сказочкой о грядущем бесклассовом гармоничном обществе.
– Церковь заменяется социал-демократической партией. Свои пророки у них уже есть – Маркс и Энгельс, появятся вскоре и свои мученики, святыни, обряды и молитвы. И даже еретики, впрочем, Вы говорили, что они уже есть – я вспомнил про раскол в их партии.
– И, наконец, последнее – антихрист должен быть по сути своей националистом, но националистом, стремящимся к мировому господству не только с помощью силы оружия, но и с помощью силы обольщения.
– И именно здесь у большевиков должна появиться самая изощренная возможность манипулирования мировым мнением.
– И эта возможность у них безусловно будет, нищих и сирых во всем мире не меньше нашего!
– Разумеется, вы можете спорить со мной и говорить, что, де ни у кого этот Ленин, или другой ему подобный симпатии вызвать не может.
Что это немыслимо, ибо хам обольстить никого не может, а самое главное – хам и бандит не могут восприниматься как носители «добра и правды».
– Увы, нам, грешным! – многие умные люди, предчувствующие появление антихриста – и Ницше, и Соловьев, и Достоевский, да и многие другие говорят о неизбежности его появления.
– Есть это и в поэме «Петербург» Андрея Белого, и в трилогии Мережковского «Христос и Антихрист, и у Андрея Белого, и у Константина Бальмонта.
– Я сейчас зачитаю Вам для примера страшное, по моему разумению, поэтическое сочинение модного ныне поэта Александра Блока, помеченное мартом 1903 года, из его сборника «Распутья», где облик антихриста явлен поэтически весьма отчетливо.
– Мне показалось, что сей опус написан в русле наших общих тревог и предчувствий.
– Зачитаю стихотворение почти целиком, оно небольшое.
– Ванюша, подай, дружок, с полки маленькую зеленую книжицу из второго ряда.
Пошуршав страницами книжки батюшка прочитал:
Всё ли спокойно в народе?
Нет. Император убит.
Кто-то о новой свободе
На площадях говорит.
Кто же поставлен у власти?
Власти не хочет народ.
Дремлют гражданские страсти:
Слышно, что кто-то идет.
Кто ж он, народный смиритель?
Темен, и зол, и свиреп:
Инок у входа в обитель
Видел его – и ослеп.
Он