раз простите и прощайте.
– Молитесь, батюшка о нас и о нашем Отечестве.
– Честь имею!
– С Богом, генерал – напутствовал батюшка.
Глава 12. Антихрист начинает…
В комфортабельной обстановке пустого вагона «военно-передвижного фронтового литературного поезда имени Ленина» грезил в ночных кошмарах серый комок жалкого трясущегося человечишки. Колеса бронепоезда, размеренно отстукивая, отбрасывали в небытие маленькие кусочки отпущенного ему жизненного пути.
Один и тот же кошмар преследовал его каждую ночь. Нет, не картинами убиенных им людей, общий счет которых исчислялся уже миллионами.
Казни других стали не только привычны, но и доставляли некоторое удовольствие, как доставляет удовольствие хорошо выполненная работа на пути достижения к большой цели.
Люди были для него отбросами, безликими цифрами – единицами, десятками, тысячами, сотнями тысяч, посредством которых удовлетворялись его желания, без которых не добиться того, к чему стремился.
Массой, одним словом.
Массой, готовой в страхе подчиняться ему и над которой он возвышался уже сейчас, как повелитель – мог делать все, что хотел, не опасаясь наказания.
Но не повелителем желал он быть, а Мессией, Богом для всех живущих.
Вторым по счету еврейским Богом – место первого временно занято!
От прихода ночных кошмаров не удавалось избавиться никакими средствами. Ужас возвращался к нему каждую ночь!
Не важно – в каком состоянии накрывал его сон.
Алкоголь, наркотики, женщины, неимоверная усталость…
Все пробовал – бесполезно!
Кошмар приходил вначале тихой, а затем усиливающейся жуткой мелодией и уходил только после пробуждения.
Он слушал эту ужасную музыку, представляя себя десятилетним мальчиком.
Не Львом Давидовичем Троцким, как называли его сейчас, а собой маленьким еще, когда его звали Лейба Бронштейн.
По мере звучания мелодии мальчик Лейба уменьшался в размерах и превращался в куклу, которую в конце сна под финальный аккорд невидимого оркестра или ломало в своей огромной волосатой руке некое чудище, или затягивало в зловонное болото, или живым засыпало в яме, или некие чудища сбрасывали его с высокой скалы.
Случались и другие фатальные исходы, но мелодия была всегда одна и та же.
Днем он старался не думать о ночных видениях, но в последнее время мелодия преследовала его и в короткие минуты дневного покоя.
В наказании за сотворенное зло днем, ночи затягивали Троцкого в прижизненный ад.
В коротких перерывах звучания музыки неизвестный Голос призывал остановиться, изменить жизнь.
И мальчик Лейба соглашался и умолял неизвестного исполнителя музыки простить его, обещая забыть о своих устремлениях.
Днем же Лев Троцкий продолжал свои злодеяния на пути к уничтожению и порабощению Массы.
Цель он себе наметил неземную – роль правителя страны или даже мира