миссис Уайлдер за границу поехала, повидаться с тетей?
– Может, и так. Только я бы сказал, что скорее из-за их мальца. Рольфа. Он теперь там, в Париже, учится в каком-то университете. – Крауч помолчал, а потом, понизив голос, глухо проворчал: – Если бы Кэй хотя бы вполовину так хотела помочь Джадду, как она пестует этого мальца… – Он оборвал себя.
Карр осторожно поинтересовался:
– Значит, брак этот очень удачным не назовешь?
– Ну, я бы так не сказал. Вовсе нет. Да и повода так говорить нет. Вот только, знаете, преданная жена может для мужа такое сделать – черти позавидуют.
– И то правда, – торопливо поддакнул Карр, понимая, что слова его пусты: ему, холостяку, очень часто становилось неудобно из-за отсутствия опыта в таких делах.
– С Кэй та беда, что… уф, не знаю, может, это и не справедливо по отношению к ней. У каждого есть право жить так, как хочется, полагаю. Только она просто как-то не вписывается. Все остальные наши жены… Компания для них значит столько же, сколько и для мужей. Что же до Кэй… Не скажу, что она откровенно против компании, но все равно… она просто странная, вот и все.
– Кажется, я понимаю, – сказал Карр, вовсе не уверенный, что и в самом деле понял. Зато наконец-то появилась ниточка, за которую стоит потянуть. – А что сын, он из себя каков?
– Уф, я и не знаю… Эти нынешние детки, я никого из них понять не могу. Малый сметлив, я полагаю. Колледж окончил за три года. Теперь вот в Париже второй диплом получает, изучая… ммм, слышать-то я слышал, только черт меня побери, если помню… Чего-то там семнадцатого века.
– Как-то не похоже, что он идет по стопам отца.
– А он и не смог бы. Никак. При такой матери, как Кэй.
Зазвонил телефон. Позвонил старый доктор Либоу, который, подменяя болтливостью здравый смысл, настаивал на подробном изложении всех симптомов у одного из его больных. Карр как мог пытался отделаться от него, однако задолго до того, как он достиг столь счастливого конца, Крауч, выказывая нетерпение, поднялся раньше, чем Либоу наконец-то отстал.
– Я слишком злоупотребляю вашим временем, – сказал Крауч. – Да и подумал я, есть же у нас теперь этот чудной отдел кадров, можно кое-что толковое и из него получить. Я, как вернусь, первым делом прослежу, чтобы личное дело Джадда переслали вам. Тогда у вас будет все, что мы про него собрали. И медицинскую карту его я вам тоже перешлю. Я вам говорил, у нас есть ежегодное медобследование, та еще ерунда, которое все наши сотрудники проходят. Сам я невысокого мнения о докторе, которого мы наняли заниматься этим, о малом этом, Хьюисе: в случае с Джаддом он точно маху дал, но, так или иначе, я достану для вас его заключения.
Аарон Карр представил себе раболепного доктора, безропотно отдающего карту пациента президенту компании, и будто вновь ожили в сознании худшие из воспоминаний о клинике Аллисона. Еще большую тревогу вызывало в нем ощущение того, что его самого подавляет рассерженный вид Крауча, пытливый взгляд прищуренных глаз, который, так и казалось, требует: «Ты ведь не собираешься сказать мне, что не возьмешь на себя заботу