личные отношения, точку соприкосновения, которая поможет развить понимание.
– А вы случайно не знаете, он не в Астории был? Там во время войны находился крупный армейский киноцентр. Они взяли себе старую студию «Парамаунт» на Лонг-Айленде.
– Я знаю, что какое-то время он был где-то поблизости от Нью-Йорка.
Карр сделал пометку, пояснив:
– Я вырос в Астории, жил всего в нескольких кварталах от студии. Почему и сумел узнать кое-что об этом.
– Не знаю, долго ли он там пробыл. Если вообще был именно там, – продолжил Крауч. – Довольно долго он служил за границей, это я точно знаю.
– Европа?
– Скорее Индия. Помнится, про нее он больше всего рассказывал.
– Индия? – переспросил Карр, разжигая еще одну загоревшуюся огоньком искорку. – Вот это совпадение. Молодой врач, который доставил мистера Уайлдера на «Скорой» вчера вечером, сам из Индии.
Крауч рассеянно кивнул:
– Мы когда-то много ковровой шерсти получали из Кашмира, Афганистана, Тибета. Как раз поэтому-то я и запомнил разговоры Джадда про Индию.
Врач кивнул, в очередной раз убедившись в узости мыслей президента компании. – А к вам он пришел когда?
– В августе пятьдесят второго, – тут же отчеканил Крауч.
– Если учесть, что демобилизовался он в сорок пятом или в начале сорок шестого, – подсчитывал Карр, – то до того, как он пришел к вам, остается еще примерно лет семь. Чем он занимался?
На лице Крауча заиграла озорная улыбка:
– Все же здорово, что дело было во времена, когда мы о нынешних заковыристых кадровых службах понятия не имели. По теперешним-то понятиям, при том послужном списке, что у Джадда был, все кадровики от него открестились бы еще прежде, чем он заявление о приеме на работу успел написать. Он нигде больше года-другого не задерживался: кино, радио, телевидение, представления на сцене, – всего, чем он занимался, я и не знаю.
– Но вы взяли его к себе заниматься рекламой?
– Я думал, что он рекламщик, – хмыкнул Крауч. – Это только потом я узнал, что он в этом рекламном агентстве всего год как работает. Во всяком случае, никак не больше этого. Может, мне лучше рассказать вам, как я решил взять его на работу?
Врач согласно кивнул, надеясь, что соглашается вовсе не на продолжение повести о жизни Мэтью Р. Крауча.
– Было это весной пятьдесят второго, – повел рассказ президент. – Я тогда в жуткой дыре сидел. Едва до самого донышка не доставал. Трудно в такое поверить, учитывая, как теперь дела крутятся, но бывали недели, когда я не знал, откуда взять денег, чтобы выплатить людям зарплату. Все, чем я владел в этом мире, держалось на возможности продать штуку шерстяного ворсового ковра. У других фабрики перешли на вискозу, и они заполонили весь рынок этим чертовым тряпьем…
– Да, вы уже говорили мне об этом, – встрял Карр в надежде перепрыгнуть через повторные воспоминания.
Президент невозмутимо продолжал:
– Чертовы оптовики из универмагов. Хотя, полагаю,