Я ничего не должна тебе, мама, или Две капли голубой крови. Автобиографическая проза
а уж если я, не дай бог, была с ней в ссоре, она вообще не считала нужным не то, что приходить к внучке, а даже позвонить ей, а в этот раз и узнавать отказалась. В то время я не могла сказать маме прямо об этих своих мыслях о нерегулярности и ненадежности её занятий. Про уровень знаний я мягко высказывалась, а вот про перерывы в общении у меня язык не поворачивался сказать, если честно, то я боялась неадекватной реакции. Оценки у ребенка «хромали», и я все же пригласила профессионала. В итоге выяснения отношений мама устроила грандиозную истерику и сказала, что у нее нет дочери, то есть меня. Вот из-за этой ссоры теперь только сестра могла периодически заходить к маме домой, а мне Ира «докладывала обстановку». Сестра от нас обеих приносила маме то продукты, то оставляла немного денег, ту посильную помощь, которую мы могли оказать. И хотя на тот момент нашей маме еще не исполнилось и пятидесяти лет и она не страдала никакими хроническими заболеваниями, мы уже не первый год как помогали ей. Я же в то время растила дочь одна и без алиментов, у сестры тоже был маленький ребенок, и у нас обеих было по «букету» хронических болезней. Мама принимала от нас все как должное, слов благодарности мы не слышали, да и не ждали, честно говоря. Мы были счастливы уже тем, если день проходил без скандала и обвинений в наш адрес.
Вот поэтому и в тот чудесный день сестра, не дозвонившись до мамы, откровенно боялась идти к ней одна, так как не хотела скандала, и позвонила мне. Раз в ссоре с мамой именно я, то, как справедливо решила сестра, и принять основной удар надлежало тоже исключительно мне, да и старшая сестра тоже я. Но у меня ключей от маминой квартиры не было, а заходить одна я, вроде, как не имею права. И, поддерживая друг друга, мы и сговорились прийти вместе, так сказать, разделить бремя.
В час мы встретились перед маминым подъездом, как всегда расцеловались и пошли внутрь. Квартира была на седьмом этаже. Поднявшись на старом дребезжащем лифте мы подошли к двери квартиры. Вдохнули, выдохнули, собрались с силами, и сестра позвонила. Ничего. Сестра позвонила еще несколько раз. На всякий случай мы еще подождали, но ответом нам была полная тишина. Тогда сестра достала свои ключи, и мы вошли.
– Мааам, ты дома? Мааам! Ау! – звали мы, оглядывая ее две комнаты в некотором волнении.
В квартире никого не было. Мы вошли на нашу шестиметровую кухоньку, и тут на холодильнике я увидела книгу, сейчас не помню автора, но точно помню, что книга была о еврейском всемирном заговоре. В восприятии нашей мамы во всех бедах мира (войнах, революциях…) почему-то виноваты именно евреи и жидомасоны. Она всем и всегда рассказывала об этом с упоением, блестя глазами, приводя выдержки из книг, сомнения и выводы авторов, с фамилиями и датами. И если она начинала свой рассказ, то уже через несколько минут вокруг «обрабатываемого» лежали стопки различных книг по этой тематике. В книгах были закладки с записями маминых мыслей и выводов