год для закупки ёлочных игрушек, и посещения, при этом, ресторана «Центральный», почти ежевечерне… Так вот он – называл мою мать, почему-то, Зоей. Я никак не мог понять – почему? А потом понял – он всех женщин называл – Зоями.
А-а, – воскликнул Мессир, – это тот самый волнистоголовый симпатяга, который разошёлся со своей первой женой, и женившись на второй – снова заимел первую, но уже как тайную любовницу?.
Да, да, – растерянно раскрыв рот, тихо согласился Голицын.
Ну, так что же, – бодро сказал капитан, обращаясь ко всему, что их окружало. И ОН, ловко сняв очки, глянул на небо, а затем, в упор на Голицына, – Пойдём намеченным маршрутом?
И от этих глаз, в полутьме которых потонули два тусклых огонька – зелёный и жёлтый, у Голицына в голове запрыгали мысли, как стрелка курсора его компьютера, ошарашенная залетевшим вирусом, и замелькали, как лапочки всего компьютерного комплекса, сошедшие с ума – от того же злоумышленного вируса. В них промелькнула и танцующая блондинка, со спущенными на её быстрые ножки чулками, и эротичный подъём этих ножек. И его одинокая душная «келья» с огрызком горящей свечи, и бурчащая мать, охающая днями и вечерами, от своих бесконечных болячек, и машины «скорой помощи», вызываемые для неё, и ожидаемые им в ночной тьме улицы, с тревожной болью в его груди. И балкон Светланы Николаевны, и она сама, разлёгшаяся на своём диване, перед телевизором, и давно махнувшая рукой на свой домашний имидж, в чём был повинен и
он, своим мужским безразличием к ней; и снова – блондинка с её загадочным наэлектризованным ликом. И – всё!
А какой у нас маршрут? – конкретно спросил Голицын.
Пойдём вверх по Дону: Волгодонск. Волгоград.
Сталинград, – поправил боцман капитана.
Да, – согласился ТОТ, снова надев очки, и продолжив, – Москва – далее – везде!
Была, ни была! – махнул рукой Голицын, глотнувший вольного донского воздуха, – где наша не пропадала!
Вперёд! – скомандовал капитан.
Отдать швартовые! – подал команду боцман, невидимо где, прятавшемуся коту.
После чего, был включён яркий прожектор, освещающий путь, отходящего от берега корабля.
Они сделали «круг почёта», дойдя до большого автодорожного моста, на Ворошиловском. И пошли вверх, оставляя позади высокий берег Дона, усыпанный огнями ночного города и утопающий в ночной зелени – другой берег – шашлычно-ресторанный «Клондайк левбердона», из чёрной пасти которого, то там, то здесь, взмывали в небо трещащие разноцветные фейерверки, и лилась фонограмма песни «Как упоительны в России вечера».
Свадьбы гуляют, – раздался неведомо откуда, грустный голос кота.
Крутые – праздник себе устраивают, – в пику ему, сказал Голицын.
Кстати, – обратился к нему Мессир, – как вам ресторан, после вашего затянувшегося монашества? Не считая, конечно, вашей блондинки.
Голицын подумал и сказал:
Всё