перилами. Насколько я знаю, выход открывает и трап-лесенку опускает бортмеханик, один из шести членов экипажа «Ми-26». Но сам он не вышел, и вообще никто сразу не вышел, и я скоро понял, почему. Механик, видимо, торопливо прошел внутрь, и уже через тридцать секунд в задней стенке раскрылись большие грузовые двери, и стал спускаться тяжелый механический трап, выдерживающий даже танк. Значит, вертолет готовился к разгрузке. Памятуя предупреждение майора Колокольцева, я сразу вызвал по связи командира первого отделения младшего сержанта Варкухина:
– Коля, ты не забыл, что за твоим отделением разгрузка?
– Мы готовы, товарищ старший лейтенант. Ждем только команды.
– Команда дана, бегите к вертолету. Он ждать не будет, вертолетное время больших денег стоит.
Из окопа сразу выскочили десять бойцов и бегом устремились к нам. И только после этого через пассажирский выход по трап-лесенке, не слишком торопливо, я бы даже сказал, важно и вдумчиво, начали спускаться люди в темно-синих мундирах – следственная группа Следственного комитета, эксперты в гражданской одежде и сотрудники прокуратуры, тоже в темно-синих мундирах. Какой-то подполковник в старом и тяжелом металлическом солдатском бронежилете, который с трудом обхватывал его объемный живот, осмотревшись, подошел напрямую ко мне.
– Кто здесь командует? – откровенно уважая себя, спросил он.
– Я. Старший лейтенант Урманов, – шагнул я ближе.
– Государственный советник юстиции второго класса Афиногенов, старший следователь республиканской прокуратуры, возглавляю оперативную бригаду, – козырнул подполковник, представляясь. – Доложи, старлей, по форме, что здесь произошло…
Мне было не трудно. Я доложил, хотя и не знал, какую форму подполковник предпочитает выслушать. И потому мой доклад был обычным армейским. Предельно кратким и не содержащим лишних, на мой взгляд, деталей. Если возникнут вопросы, я смогу ответить, будет что-то непонятно, смогу «разжевать».
– Тела убитых где?
– Там же, где и лежали. Куда упали после взрыва. Один по эту сторону «ворот», двое по другую, а один наверху остался. Там ствол пулемета из-за скалы торчит, и бандит должен быть где-то рядом. Мы туда не забирались, не смотрели.
– А что, снять его сами не могли?
– Вам же интересно, как он там лежит, – возразил я на ворчание подполковника вполне равнодушно, подчеркивая этим, что их работа меня не касается. – В крайнем случае, если вы наверх не заберетесь, у вас охрана есть. Там ребята тренированные, помогут, тело для вас мелом обведут и место сфотографируют…
Охрана прибыла вместе со следственной бригадой. В составе, как я увидел, аж целого взвода. Многовато, на мой взгляд. Получалось почти по три охранника на каждого следователя, опера или эксперта. Но это дело не моей, как я догадываюсь, компетенции. Охрана, выставив посты, сразу занялась разгрузкой вертолета. Солдаты охраны помогали моему пополнению вместе с бойцами моего первого отделения.