пытался найти эту самую группу ликвидаторов. Теперь нашел их в бинокль. Передвигалась группа колонной по одному, но шла ходко, видимо, в одном устоявшемся для группы ритме. Мне, человеку, хорошо знающему, как ходят спецназовцы, стазу стало понятно, что это не случайно собранная группа, а составляющая собой единый, я бы сказал, организм. То есть то, что все мы, командиры взводов, пытаемся сделать из своего личного состава. Правда, получается не всегда. Слишком мал срок солдатской службы, чтобы научиться чувствовать тех, кто рядом или за спиной идет. Другое дело контрактники. Эти друг друга чувствуют на расстоянии. Но во взводе у меня контрактников только чуть больше половины. Остальные – солдаты срочной службы, которым времени полностью притереться друг к другу так и не хватит. А спецназ ФСБ, состоящий из офицеров, вместе служит уже давно, потому идут они все, как единый организм.
Кстати, слышал я, что такого же взаимопонимания в джамаатах призывал когда-то добиваться и Хаттаб. Но времени после смерти Хаттаба прошло уже немало, а цель эта остается недостижимой. Видимо, просто потому, что в бандах часто меняется состав. Одни гибнут, на смену им заманивают других, но и эти «притереться» друг к другу не успевают, а уже требуется новая замена. Благо для эмиров, что на Северном Кавказе найти абреков можно всегда. В последнее время снова, как в период двух чеченских войн, бандитам идет большая помощь из-за границы. Эта общая тенденция появилась тогда, когда Россия стала проявлять право на собственный голос и на собственное видение разных ситуаций. Но идейных моджахедов, хотя такими казаться желают все, в действительности слишком мало, чтобы составлять сильный костяк банд. Чаще в банды идут те, кто прячется от правосудия в силу своих криминальных склонностей, и сделать из них настоящих бойцов бывает очень сложно. А мы, по мере сил, стараемся не позволить им это сделать…
Глава вторая
Далеко удаляться от своей позиции мы не стали. Просто поднялись на пригорок, где, стоя в полный рост, и дожидались ликвидаторов из спецназа ФСБ. Меня еще издали удивила их пружинистая походка. Звания должны были бы говорить о возрастных бойцах, тем не менее, когда они приблизились и ведущий шагнул ко мне ближе, я при свете луны хорошо его рассмотрел. Он был ненамного старше меня. Но я давно слышал, что в ФСБ звания даются не так, как у нас в армии. У них, случается, даже генералы служат в спецназе. А в военной разведке даже у командующего только полковничья должность. Но мы служим не за звания, и я не знаю офицера спецназа ГРУ, который променял бы свою нарукавную эмблему с летучей мышью на щит с гербом и мечом на заднем плане, даже за лишние звездочки на погонах. Хотя кое-кого, как я слышал, приглашали для дальнейшего прохождения службы.
– Полковник Сомов, – представился ведущий колонны ликвидаторов. – Вы, как я понимаю, старший лейтенант Урманов?
– Так точно, товарищ полковник. Старший лейтенант Урманов, командир взвода. Со мной заместитель командира взвода старший сержант Соколянский.
Мне понравилось рукопожатие полковника. Кисть у