пальмовая ветвь в знак миролюбивых намерений.
Все это шествие, быстро продвигавшееся вперед, окружали, точно дельфины корабль, маленькие девочки в длинных, похожих на рубашки платьях, они несли на головах сосуды с водой, готовые подать их каждому жаждущему по первому знаку. Быстрые, как газели, они временами опережали коней.
При расширении дороги, с правой стороны которой расстилалась долина, где были похоронены последние цари низвергнутой династии, шествие остановилось по знаку ехавшего навстречу царевне Паакера.
Передав вожжи слуге, он соскочил со своей колесницы и после обычных приветствий проговорил:
– В этой долине находится отвратительное логово тех людей, которым ты, царевна, думаешь оказать столь великую милость. Позволь мне быть проводником твоей процессии. Через несколько минут мы будем на месте.
– Так мы пойдем пешком и оставим здесь мою свиту, – сказала царевна.
Паакер поклонился, царевна сошла с колесницы, жена Мены и придворные выбрались из своих носилок. Носители опахал собирались следовать за своею властительницей, когда она, обернувшись, приказала:
– Оставайтесь все здесь: со мною пойдут только Паакер и Неферт.
Бент-Анат быстро пошла по ровной дороге вдоль ущелья. На повороте махор остановился. Долина была совершенно безлюдна и безмолвна. На самом высоком зубце отвесной скалы, справа, сидели в ряд несколько коршунов, совершенно неподвижных, точно парализованных зноем. Паакер преклонил голову перед этими священными птицами великой богини Фив[39], и обе женщины молча последовали его примеру.
– Вот там, – махор указал пальцем на две хижины, построенные из высушенного нильского ила, прижимавшиеся к левой стене ущелья. – Это хижина, которая лучше сохранилась, возле пещеры в скале.
Бент-Анат с замиранием сердца направилась к этим уединенным жилищам. Паакер пропустил женщин вперед, и все они вскоре очутились перед грубой огорожей из тростника, пальмовых ветвей, терновника и маисовой соломы. Внезапно раздался надрывавший сердце крик, заставив женщин остановиться. Неферт вздрогнула и прижалась к своей спутнице. Обе стояли, точно околдованные, в течение нескольких минут, затем царевна сказала махору:
– Ступай впереди нас в хижину.
Паакер низко поклонился, но заметил:
– Я позову Пинема, разве мы можем перешагнуть через этот порог? Ты знаешь, что в таком случае мы осквернимся.
Неферт умоляюще смотрела на Бент-Анат, но царевна настаивала на своем:
– Иди вперед, я не боюсь осквернения.
Махор, все еще колеблясь, воскликнул:
– Неужели ты хочешь прогневить богов, а сама…
Но царевна не дала ему закончить. Она кивнула своей спутнице, однако та, в ужасе подняв руки, вся сжалась. Тогда, оставив Неферт с махором, Бент-Анат зашла через проем в плетне в маленький дворик, где лежали две козы коричневой масти, стоял осел со спутанными передними ногами и