продолжала смотреть куда-то перед собой. Лицо ее ничего не выражало.
– Ей просто повезло, что она выжила, или ей по какой-то причине сохранили жизнь? – спросил Торгрим, помимо воли проявляя любопытство.
Гримарр перевел взгляд на Торгрима, погрузил пальцы в бороду, почесал. Секунду он раздумывал над словами Торгрима, как будто решая, стоит ли ему отвечать.
– Ей сохранили жизнь, – наконец признался Гримарр. – Ее украли в Ферне. Во время последнего набега мы угнали нескольких рабов. Ее спрятали под досками палубы на драккаре Фасти. Как я предполагаю, сам Фасти и спрятал.
Больше он ничего не добавил, остальные тоже молчали, пока Орнольф не задал вопрос, который сам по себе напрашивался:
– А зачем ему это?
Гримарр пожал плечами.
– Есть у меня мыслишки, но я в них не уверен. – Он кивнул на девушку, даже не глядя на нее. – Правда известна только ей одной.
Они опять выпили, и снова повисло молчание. И тут вступил Харальд:
– А почему вы у нее не спросите?
Гримарр так взглянул на Харальда, как будто парень задал вопрос, глупее которого не придумаешь, хотя, на взгляд Торгрима, вопрос был вполне правомерным.
– Потому что она не говорит на нашем языке, – наконец ответил Гримарр, – а в Вик-Ло нет ни одного человека, который бы понимал ее язык.
Для прибывших из Дуб-Линна гостей это было по-настоящему удивительно.
– Ни одного? – изумился Орнольф. – В Дуб-Линне повсюду эти ирландцы, как будто им принадлежит весь город! Мужчины приезжают торговать, женщины – чтобы выйти замуж. Половина этого чертового форта – ирландцы!
– Только не здесь, – ответил Гримарр. – И не сейчас. Раньше те ирландцы, которые жили неподалеку, приезжали торговать. Но теперь их ярл, или как там ирландцы называют своих корольков, тех, кто правит здесь в округе, положил этому конец. Зовут его Лоркан. Это он убил Фасти и его людей. Лоркан нас отсюда с удовольствием выжил бы, поэтому он запретил ирландцам приезжать в Вик-Ло. Никому не разрешается продавать нам скот, еду – вообще торговать у нас.
– Разве у вас нет здесь ни одного невольника-ирландца? – спросил Торгрим.
– Есть несколько, – ответил Гримарр. – Но они знают на нашем языке всего пару слов, поэтому толку от них – чуть. К тому же им нельзя доверять. Они постоянно сбегают. Чертовски трудно держать раба-ирландца в ирландском форте, если у тебя не хватает людей, чтобы за этими рабами присматривать. У Сандарра есть рабыня, которая, похоже, верна ему и не пытается сбежать, но она не говорит по-датски.
– И чем ты ее приручил? – спросил у Сандарра Орнольф.
Сандарр пожал плечами.
– Я ее кормлю. Не бью. Скорее всего, в моем доме ей лучше, чем в том жалком свинарнике, где она жила раньше.
– Большинство предпочитает ирландские свинарники, – сказал Гримарр. – Поэтому мы и продаем рабов в Англию и Шотландию. И как можно быстрее. А теперь у нас нет человека, который бы мог перевести слова этой сучки.
Торгрим