души брат оставил гостя, сам же ушёл по делам. Моё волнение передалось матушке, она обеспокоилась моим душевным состоянием. Отец отчитал брата за разгильдяйство. Со щекотливой миссией родители собрались навестить семейку моего приятеля. Уже надев макинтош, мама вдруг вспомнила: как-то, вернувшись домой, она не застала моего брата, но в спальне находился Вовик, и в весьма необычном положении. Голова и плечи гостя находились под низкой кроватью, длинное тело и ноги торчали. На её испуганный вопрос, что с ним происходит, Вовик, вставая на ноги, красный, как рак, то ли от стыда, то ли от напряжения, ответил, что уронил денежку, и показал полтинник. Потом он ушёл. Я заглянул под кровать. Какое облегчение – в дальнем пыльном углу покоилась вожделенная марка!
– Зачем он полез под кровать? – спросил меня с каверзой брат. Я пожал плечами и ответил:
– Видимо, рассматривая марку, Вовик уронил её, она упорхнула под кровать. Он хотел вернуть марку на место.
– В любом случае нет доказательств, что твоего Гитлера хотели украсть, – урезонил всех папа.
Через несколько дней я как ни в чём не бывало заглянул к Вовику и, естественно, сообщил о новом приобретении. Отец моего приятеля принялся за своё – дескать, в самом слове «филателия» заложено понятие любви. Марка с изображением убийцы противна сути филателии. Сам Вовик хранил гробовое молчание.
Нелегал
Я родом из одного провинциального городка. Не такой он неказистый, раз о нём песню написали. Ещё в XIX веке… Юноша уходит в большой мир. Дома остались родители-старики, возлюблённая и виноградник.
В одном из ресторанов Тбилиси мне довелось услышать, как эту песню исполнял негритянский парубок, мигрант из Нигерии. Сначала хозяин ресторана определил чернокожего юношу в швейцары, для экзотики. Потом оказалось, что парень поёт и танцует. Его переквалифицировали в артисты.
Вообще Кен (так его звали) был смышлёный. Как-то на улице африканца увидели деревенские бабки. Уставились на него. «Такого ночью встретишь – кондрашка хватит!» – шепнула одна другой.
– Слон я, что ли, чтоб меня пугаться! – вдруг отреагировал Кен. Его справная грузинская речь ввергла женщин в шок. Наверное, не меньший, чем случись им на околице деревни ночью повстречать слона.
Об этом эпизоде мне рассказал коллега. Я с ним в том ресторане пообедал. Его зять водил с Кеном дружбу. Даже бизнес попытались с ним завести – дискотеку на колёсах. На море собирались на трайлере.
– Пришёл к нам этот артист, – продолжал коллега. – Пока зять себя в порядок приводил, гость всё время туркал его – то сорочка у моего родственничка неглаженая, то смеётся как болван. Сам же прямо как с иголочки. Они направлялись на деловую встречу.
– Вообще, видать, легко ему. Ходит вприпляску. Даже когда малую нужду справляет, танцует, – заметил коллега.
Потом оказалось, что у этого негра возлюбленная есть, грузинка. Втрескалась в него. А он доволен – дескать, у них в Нигерии