«Наверно кончился бензин?» Коль, ты совсем что ли охренел? Да как такое тебе в голову могло придти? «Наверно кончился бензин». «Наверно бензин кончился!?» Ты, что совсем не соображаешь ни черта? Коля… ты что под кайфом?
– Я сейчас машину остановлю. Она скоро приедет. Маш, ты протрезвись сначала, ладно? Я это так сказал – в шутку, у тебя у самой мозги уже набекрень, поняла? «Под кайфом?». Был бы я под кайфом – мне бы вообще все пофиг было. Так что ты не умничай, а ложись-ка спать, ага? И вот еще что – мы давно уже порознь, так какого хрена тебе до меня дело? Ты что такая умная, да? Знаешь все, что кому надо делать и не надо, да? Мать Тереза что ли? Иди ты в жопу со своей заботой, понятно?
– …Коля, да ладно, ну, я просто… мне показалось странным, ты сам-то… как ведь… тогда-то помнишь, ну, кстати, ладно …извини… да пошел ты сам в жопу!!!… (Пип-пип-пип-пип)
Боков Коля спокойно убрал трубку и присел на валун под фонарем. Курить не хотелось. Выпить тоже. Эмоциональный напор был чистой манипуляцией. Чего не скажешь про Машку, которая еще под звуки рассыпающегося по полу телефона махнула залпом бокал чего-то забористого и тут же закурила. Когда в желудке у Марии зажгло, нервное напряжение стало таять вместе с солеными слезами, по какой-то причине вечно попадающими на язык.
Коля чистил пальцами семечки и ловко закидывал их в рот. Он решил рассчитать – через какое время появится попутка. Долго думать не пришлось – подсказка вынырнула при взгляде на пястку семян – сразу, как только она перекочует в рот.
Внезапно семечки стали то уменьшаться, то увеличиваться в размерах, словно они задышали…
Ψ
…Ко стоял посреди сюрреалистичного дикого места. Утопию замысла подчеркивала бензоколонка и один единственный шланг с 92 бензином евро-категории. Шланг в руках у Ко. На сырой земле, как будто покрытой черной плесенью и серой пылью стояла четырнадцатилитровая канистра, в которую медленной тонкой желтой струйкой стекал 92-й. Тягомотина страшная, но что поделать – миссия требовала исполнения. Кем была поставлена такая занудная задача неизвестно, но присутствовала немая безальтернативность, а стало быть – лучше молчок… Как только уровень в канистре достиг максимальной отметки, неизвестно откуда появился неизвестный же мужчина южной наружности. Он был похож на пятидесятилетнего Митхуна Чакраборти. Глаза его насквозь пропитались усталостью переходов и тоской по Родине. Казалось, он и сам не знал, как занесло его в этот далекий сердцу край, но видно было и то, что силы мириться и торговаться со своей путеводной звездой у него давно на исходе. Белки Митхуна растрескались кровяными бороздками, и словно отдаваясь во власть некой сокрушительной покровительствующей сути, разрешили опылить себя желтым налетом. Этот налет как бы сдерживал от окончательной погибели, но взамен арендовал рулевое управление в свои руки. От этого у Митхуна никогда не прекращалась страшная жажда. Он поднял оранжевую пластиковую канистру