на котором воспроизводится видеокассета. Телик с выпуклым экраном и сильно отсвечивает. Едва удается прочитать пикселизованную надпись внизу: “ЗАПИСЬ Д-РА МАККВИЛЛЕНА”. Горе-оператор делает наезд на верхний правый угол телеэкрана, и картинка превращается почти что в сплошную рябь. Невольно начинаешь думать, есть ли где-нибудь такой магазин, который только тем и живет, что дает напрокат допотопную видеотехнику людям, снимающим мистификации, но как раз в это мгновение понимаешь, что смотришь на утку, летящую над водой.
Вдруг вода взрывается – и утки нет.
От этого в груди у меня ёкает. Свирепость и скорость атаки в сочетании со всплеском на водной глади напоминают мне об акуле.
Акул я не люблю. С тех пор как провел скверную ночку в аквариуме одиннадцать лет назад.
Голос за кадром говорит: “Погоди-ка”, – и картинка на телевизоре замирает, быстро отматывается назад, останавливается, и начинается покадровое воспроизведение.
Меня бросает в пот.
Вот утка. Вот вода. Нечто поднимается из воды, темное, но скрытое брызгами, и полностью закрывает собой утку. Затем нечто исчезает вместе с уткой, что это было – понять невозможно.
Экран мигает, и мы с Милл-Отом опять смотрим относительно качественную современную запись, на этот раз мы видим хмурого старика, который стоит у причала.
Снова звучит голос диктора вместе с шипением: “Некоторые даже утверждают, что сталкивались с ним”.
– Довелось несколько лет назад, – говорит старик.
Но потом просто стоит и молчит с несчастным видом.
Кто-то за кадром задает ему вопрос, который трудно расслышать.
– Помню, еще бы, – отвечает старик. – Как будто вчера было.
– Вот, – говорит мне Милл-От, – смотрите. Сейчас будет интересно.
Свидетельство “B”
Озеро Гарнер, Миннесота
19 лет назад[14]
Время девять утра – удочки ставить поздно, только Чарли Бриссону на это насрать. Он на это блядское озеро посреди ебучего леса не ради рыбалки приехал. Он здесь, чтобы нажраться в говно и забыть, что его жена ебется с его ебаным бригадиром смены.
Хотя бы пункт насчет нажраться выполнен. Проснулся Бриссон, находясь в палатке только частично, замерзший, лицо в хлам искусано комарами. Но проснулся он оттого, что ему приснилось, будто Робин трахает Лизу в дупло.
И даже проснувшись, Бриссон все еще видит это. А отвлечься тут особо нечем. Может, стоило подумать, прежде чем забираться в леса. Может, не стоило быть таким кретином, полным мудаком.
Бриссон никак не может смириться с этим. Как будто теперь появилась какая-то новая Лиза вместо той, которую он любил. Старая добрая Лиза никогда бы с ним так не поступила.
Бриссон понимает, что это полный бред, что, во-первых, никакой “доброй Лизы” никогда не было, но блядь – как же он по ней скучает.
Из его груди вырываются рыдания: “Хы-хы-хы”.
Он садится, чтобы солнце не ебашило ему в глаза, вытягивает ноги и кладет их на дно каноэ.